– Ну а ты ему что? – округляет глаза Фанни.
– Я сказала, что Брендон – не кукла, – шепчет Элизабет и поникает.
Фанни обнимает ее за плечи и прижимает к себе. «Бедная моя девочка! Кожа да кости», – думает она с волнением.
– Все позади, милая. Твой корабль отправляется через несколько дней.
– Я не поплыву, Фанни.
– Вот уж глупости! Придется тебя связать, завернуть в ковер и вручить моему дружку на корабле!
– Не смешно. Я должна вернуть Брендона.
Фанни вздыхает. Опять она за свое…
– Послушай, милая. Я вчера тебе это говорила, скажу и сегодня. Мальчик сделал все, чтобы ты выжила. И ему бы сейчас очень не понравился твой настрой. Успокойся же. Тут ничем не поможешь.
Элизабет встает, поправляет на себе длинную мешковатую рубаху. Смотрит на Фанни сверху вниз.
– Теперь послушай ты. Если за кем и спускаться в ад, так только за тем, кто однажды тебя оттуда вытащил.
– Какие громкие речи! – перебивает Фанни. – Девочка, тебя ветром снесет, куда ты собралась?
Элизабет медленно идет к окну. Долго смотрит в небо, возвращается обратно. Садится на койку, тяжело дыша, тянется к чашке с водой.
– Тошнит, – морщится она. – Ничего. Я себя пересилю. Фанни, я прошу у тебя помощи. Но если ты откажешь, я сделаю все сама. Я знаю, где Брендон, но он жив. Пока еще жив. И я без него не уеду.
Девушка вытаскивает из-под подушки ранец. Гладит его, будто живое существо, протягивает Фанни.
– Здесь деньги. Возьми столько, сколько нужно отдать на корабле за меня и… и еще столько же. Остальное пока спрячь. Оно мне понадобится очень скоро. Теперь слушай. Мне нужна одежда и обувь. Пышная, очень пышная длинная юбка. Как у леди. Блуза. Красивый короткий жакет. Мужские бриджи. И подвязки для чулок. Три пары.
– Дорогуша, а ты не лопнешь? – возмущается пампушка.
Элизабет бросает на нее испепеляющий взгляд и молчит.
– Юная леди, вам бы воспитание, соизмеримое с вашей наглостью! – нарочито кипятится Фанни, а потом не выдерживает и улыбается: – Сделаю, милая. Только ты обещай, что начнешь нормально есть.
– Обещаю, – вздыхает Элизабет.
– Вот и умничка! – Фанни нежно щиплет ее за щеку. – Пойду отвоевывать тебя у эскулапов.
Фанни кладет на одеяло бумажный пакет, из которого вкусно пахнет сдобой, и уходит, гордо лавируя между больными. Элизабет раскрывает пакет, отщипывает кусок булки и отправляет в рот. Морщится, борясь с тошнотой, но ест.
«Я должна набраться сил. Если я не буду сильна, я не дойду к тебе. Я обязана дойти», – думает она.
Правая рука ныряет под подушку и вынимает музыкальную шкатулку с корявой гравировкой на крышке. Элизабет доедает булку, прижимает шкатулку к груди двумя руками и бредет к выходу в общий коридор.
– Мисс, куда вы? – окликает ее сестра милосердия.
– Я посижу в саду. Если меня будут искать, я вон туда, на скамейку.
Босая,