Когда Дарья закончила копнить, поднести сено к центру помогли идущие к шалашам бабы. Настя попила молока из бутылки, спрятанной в углублении под сеном в остожье, чтобы не так нагревалось, села в тень копны и тут же задремала.
Кажется, и вздремнуть не успела, не то чтобы отдохнуть, как услышала голос Валерки:
– Есть кто живой, или одному метать придётся?
– Да здесь я, – поднялась Дарья.
– Ну что, начнём?
– Ты извини, Валера, у нас тут много получилось.
– Скидаем!
– Скидать-то не проблема, не пал бы стог-то. Ты ведь первое лето дома, забыл уж, поди, как подавать. На флоте-то другим делом занимался.
– Руки с детства работу помнят. Я ведь сам с пяти лет на стогу стоял.
– Дак, может, ты укладывать будешь, а я подавать стану?
– Да ты сдурела? Мужик на стогу, а баба снизу подаёт. Баба снизу в другом деле.
– Ой, да ну тебя! – отмахнулась Дарья. – У вас, мужиков, одно на уме.
– Да у нас не только на уме. Мы ещё кое-что и на деле могём! – Он воткнул вилы в уже набросанное Дарьей на остожье сено, чтобы ей легче было взобраться наверх.
– Ну, с почином! Сейчас изладим стожок такой же красивый и ладный, как ты сама.
Дарье комплимент был очень приятен, от Степана-то уж сколько лет таких слов не слыхивала, но опять отмахнулась:
– Да ладно тебе, балабол, подавай уж. А то вон люди почти все работу заканчивают. А нам только начинать. Да и сена столько, что управиться бы до вечера.
– Не управимся, на стогу переночуешь, а завтра Степан сам докидает, – пошутил Валерка. – Да я больше боюсь, что завтра погода испортится. Так-то и подождать бы можно было, но Леший дожди обещает.
– Вот я уж от многих слышал: «Леший дождь обещает, Леший дождь обещает»… Он что у нас тут – барометром работает? У нас на флоте точные приборы погоду правильно предсказать не могут, нередко шторма врасплох застают. А тут Анемподист Кенсоринович один за всю метеослужбу.
– Ой, не скажи! Он и вправду ни разу не ошибался. Не зря ведь говорят, что с Лешим знается.
Леший и впрямь предсказывал погоду безошибочно. А была в этом деле хитрость, про которую на Кьянде никто не знал. На северной стене дома приколотил Анемподист длинный еловый сук. С комля закрепил накрепко, и в зависимости от предстоящей погоды сук то выпрямлялся, то, наоборот, сгибался.
Этот народный барометр не уступал по чистоте предсказаний настоящим фабричным. Особенно чётко предсказывал он скорые грозы, но секрет свой Анемподист хранил в строгой тайне, тем самым лишь укрепляя в народе веру в своих связях с Лешим.
А действительно ли отметил тот его чем-то особенным, оставалось тайной и для самого Анемподиста. Он не раз задумывался