Алиса Коонен: «Моя стихия – большие внутренние волненья». Дневники. 1904–1950. Алиса Коонен. Читать онлайн. Newlib. NEWLIB.NET

Автор: Алиса Коонен
Издательство: НЛО
Серия:
Жанр произведения: Биографии и Мемуары
Год издания: 0
isbn: 9785444814345
Скачать книгу
[1909 г.]

      

      Вчера были на именинах у Боткина416.

      Сначала было нехорошо и скучно.

      Я [стеснялась, часто краснела и. – вымарано, фраза оборвана].

      Вас. сидел за другим концом стола. А потом, когда стало светать и голубые тени поползли в окна, вдруг [тихо. – вымарано] и ясно сдела[лось] на душе [дефект текста].

      Утром ехали с Боткиным по набережной – я с любовью мечтала о Вас. – благословляла его в своей жизни, и не было горечи, [два слова вымарано] оттого, что он не со мной.

      [Треть листа оборвана.]

27 апреля [1909 г.]

      Утро.

      Пахнет сиренью. Весна рвется с улицы. Отдаленно шумит город…

      Прекрасная весенняя лень, когда ничего не хочется делать, ни о чем думать – и только дышать, радоваться и благословлять жизнь.

      Пойду сейчас в Лавру…

      И одна… Непременно одна…

      Люди скучны и нечутки к прекрасному.

      [Треть листа оборвана, но, возможно, там не было записей.]

28 апреля [1909 г.]

      

      Монотонно капает дождь…

      Серо и скучно на улице.

      Все думаю о Москве.

      Как-то там будет…

      Не жду радостного…

      Работа. – А солнышко будет светить по-весеннему, [навевать светлые мечты. – вымарано]…

      Господи. Не оставляй меня.

      Я люблю Вас.

      [Треть листа оборвана, но, возможно, там не было записей.]

6 мая [1909 г.]. Среда Москва

      12 часов ночи.

      Я в Москве…

      Сидел сейчас Юргис [Балтрушайтис], и я совсем [не. – зачеркнуто] забыла о Петербурге, и такое было чувство, будто я не уезжала.

      На душе – неопределенно. Не могу понять своего самочувствия – грустно мне или радостно.

      Устала. Надо спать.

      Золотых снов.

      [Треть листа оборвана, но, возможно, там не было записей. Дальше сколько-то листов вырвано.]

[Без даты]

      …обо мне, о моем чувстве к [Вас. – вымарано] нему, о наших отношениях.

      Потом сидели тихие и близкие, как [три строки вымарано]. Сидели [слово вымарано] одни, вдвоем в бель-этаже. Я [слово вымарано] не слышала, что говорили на сцене. [Несколько слов вымарано] его [слово вымарано] близостью, и было мне так хорошо, так хорошо. [Фраза вымарана.]

«Мертвый город»417

      [Фраза вымарана.]

      Какой-то шок418.

Лето 1909 г. – Пушкино419

      [Верх страницы оборван. Можно прочесть только два слова]: я пошлю, Вас.

4 июня [1909 г.]

      Сегодня много поработала. Есть чувство какого-то удовлетворенья в душе.

      Надо, надо работать.

      Готовить себя к будущей большой трудной жизни. Бог знает, что будет.

5 июня [1909 г.]

      2 часа дня.

      Сейчас уезжают в Москву мама и Жорж [Г. Г. Коонен]. Грустно будет без них. [Завтра, положим, мама вернется. – зачеркнуто].

      Солнышко сегодня. Радостно в поле. Тишина в воздухе.

      Вас. не [треть листа внизу и треть следующего листа вверху оборваны].

      Тихо,


<p>416</p>

Вчера были на именинах у Боткина. – Имеется в виду Боткин Сергей Сергеевич (см. коммент. 5-41).

<p>417</p>

«Мертвый город». – Упоминания Д’Аннунцио и его пьесы «Мертвый город» появляются в дневниках А. Г. Коонен на протяжении 1906–1909 гг. В ее мемуарах есть фрагмент, посвященный взаимоотношениям с этой пьесой: «Вольнослушательница театра Вендерович взяла для показа Владимиру Ивановичу одну из коронных ролей Дузе – роль слепой Анны из „Мертвого города“ Д’Аннунцио. Меня она просила сыграть в этом отрывке тоже сильную трагическую роль Бьянки-Марии. Я так увлеклась этой работой, что некоторое время не могла думать ни о чем, кроме „Мертвого города“. Не замечая некоторой искусственности пьесы, я вкладывала в образ Бьянки весь пыл моей души. <…> Примерно через месяц Владимир Иванович назначил день показа. <…> Через некоторое время нас смотрел Станиславский. Он показался мне взволнованным и даже немного растерянным. <…> Много лет спустя мне показали выдержку из хранящегося в архиве письма Немировича к Станиславскому, в котором он упоминает о показе „Мертвого города“» (Коонен А. Г. Страницы жизни. С. 82). В этом письме Вл. И. Немирович-Данченко писал К. С. Станиславскому: «…месяца полтора назад меня школа в полном составе просила разрешить заниматься с нею [М. Н. Германовой]. Зная, как точат на нее зубы многие из наших дам, я отказал в официальном утверждении ее преподавательницей, а сказал, что ничего не буду иметь против ее частных занятий. <…> Вчера она просила посмотреть сцену из „Мертвого города“ – Коонен и Вендерович. <…> …я давно не помню, чтоб такой безумно трудный в литературном смысле отрывок я прослушал (два раза) с чувством удовлетворения в смысле простоты, интеллигентности и понимания возвышенных чувств. Не то что М. Н. понимает это, но свое понимание она великолепно вложила в души этих молодых девиц, и те живут этим пониманием. Пусть это мало сценично, не ярко, но это искренно и на высоте красивых образов. Вендерович меня мало интересовала. Что же касается Коонен, то я был поражен серьезностью и глубиной переживания ее роли. Из веселенькой Митили стала 20-летняя девушка с серьезным взглядом, устремленным в самые глубины душевной красоты. Суметь схватить в Д’Аннунцио эту красоту и суметь вложить ее в душу девушки, которая до сих пор знала только Митиль и автомобиль Тарасова, – согласитесь, это такая победа, на которую не многие из наших способны. Да и кто? <…> …я не вижу никого из наших преподавателей – ни Москвина, ни Лужского, ни Александрова, ни Савицкой, ни Халютиной, кому бы я с таким доверием поручил заняться Коонен и пробудить в ней серьезные девические струны. <…> И давно уже я не видел среди наших учеников такого трепетного отношения к своей работе. Давно не видел, чтобы ученицы вместе с своей преподавательницей так волновались, горели и любили друг друга. И насколько все это, о чем я Вам пишу, насколько это неизмеримо выше всего того, что так заполонило наш театр! <…> Коонен вчера я очень похвалил» ([Декабрь 1908 г.] // Немирович-Данченко Вл. И. Творческое наследие. Т. 2. С. 68–69).

<p>418</p>

Более поздняя запись. Возможно, она относится к словам из письма Вл. И. Немировича-Данченко к К. С. Станиславскому по поводу автомобиля Н. Л. Тарасова, приведенным в комментарии.

<p>419</p>

Пушкино – дачное место, расположенное в непосредственной близости от одноименной станции Московско-Ярославской железной дороги.