– Ничего себе… – только и сказал Олен.
Саттия заставила кобылу опуститься на все четыре ноги. Спрыгнула с седла и прижалась к шее Чайки, поглаживая ее и шепча что-то в ухо. Когда лошадь перестала трястись, девушка сказала:
– Мы спаслись чудом, не иначе…
– Муррау, – встрял Рыжий, точно соглашаясь. Подошел к следам, оставленным речным зверем, и начал их обнюхивать.
– Теперь нам осталось найти Бенеша, и все будет совсем хорошо, – Олен убрал меч. – Куда он там пропал?
Словно в ответ из зарослей выдвинулась унылая морда серого мерина, а за ней – сидящий в седле ученик мага, поцарапанный и помятый.
– Вы живы? – сказал он, моргая темными глазами. – Как здорово… Это речной волк, но вел он себя как-то странно…
– Что еще за волк такой? – нахмурилась Саттия.
– Это… крупный прибрежный хищник, обитает в больших реках северной части Алиона от Деарского залива до Предельных гор. Именуется также топляком и жорехом. Достигает десяти локтей в длину, опасен в воде и на берегу…
– Это мы поняли! – фыркнула Саттия. – Но почему он нас не съел? Даже не попытался! А просто напугал и удрал!
– Словно хотел предупредить, – задумчиво проговорил Олен, – что ехать в эту сторону не нужно. Бенеш, ты заметил его глаза?
– Да. Белые, точно незрячие.
– Это странно, но никакие волки, сухопутные или водные меня не остановят! – Олен сам удивился, как жестко прозвучал его голос, и поспешно сбавил тон. – Надеюсь, ты больше не хочешь купаться?
– Уж лучше похожу потным, – ученик мага глянул на реку и боязливо поежился.
Саттия вскочила в седло, и путники двинулись дальше. Рыжий чихнул и побежал следом.
Проходящий через высокие окна свет пронизывал сумрак тронного зала кривыми столбами. В них танцевали пылинки, оседали на пол, выложенный белыми и желтыми плитками. Падали на лежащее у стены тело. Неподвижное и холодное, оно походило на труп, но стоящие рядом молодые люди в бурых балахонах и воины в черных плащах не решались дотронуться до него вторые сутки.
Харугот из Лексгольма, консул Золотого государства, внушал страх даже в таком состоянии.
О том, что случилось тут позавчера вечером, напоминал пролом в стене и пятна высохшей крови на полу. Они темнели там, где от руки проникшего в замок чужака пали десятеро гвардейцев.
Трупы канцлер Редер ари Налн приказал унести, а вот про кровь в суматохе забыл.
За проломом в полумраке небольшой комнаты виднелся Камень Памяти, по его гладким бокам бегали алые зарницы. Отсветы от них падали на лицо Харугота, белое и совершенно неподвижное.
– Сколько можно ждать? – в очередной раз спросил канцлер, за эти два дня постаревший на несколько лет. Он прекрасно понимал, что без поддержки консула, возвысившего