– Как давно не присылал нам великий Император знаков своей милости, – проговорил жрец, надевая перчатки. – Радостно видеть здесь посланников его воли. Добро пожаловать в храм Стража Порога.
Послушники приняли у воинов дары и унесли их вглубь храма. Верховный Жрец пригласил небольшой отряд во внутренние помещения, попутно отзывая присмиревших, но всё ещё проявлявших тревогу псов.
Переступая порог, Павах покосился на статуи и, споткнувшись, едва не потерял равновесие. Ему показалось, что ярко-изумрудные глаза изображений Ануи потемнели.
Воины угощались в саду холодным пивом, свежим хлебом и сушёными финиками, переговаривались между собой и делились с послушниками столичными новостями. Только Павах не находил себе места и даже не притронулся к пище. Не то чтобы он всерьёз боялся… но всё же его посещала мысль, что еда и питьё, произведённые в храме Ануи, действительно способны прожечь его внутренности.
От Верховного Жреца храма вряд ли укрылось его волнение. Павах не стал дожидаться лишних вопросов и сам подошёл к главному бальзамировщику, чтобы поговорить.
– Я благодарен тебе за кров и угощение, мудрый, – тихо сказал воин, – но не только за этим мы прибыли сюда. Нам необходимо твоё знание.
Служитель Ануи внимательно посмотрел на него.
– Вы проделали долгий путь за этим знанием. Что такого можем дать мы, чего ты не мог получить в столице или в Кассаре, городе-культе Стража Порога?
Павах нашёл в себе силы говорить прямо, так, словно был в своём праве. Что ему какой-то бальзамировщик, если он выдержал беседу с самим Владыкой!
– Наследный царевич был убит в песках во время охоты чуть больше месяца назад. Ваш храм стоит всего в нескольких часах хода от места трагедии. Вы должны были увидеть или узнать хоть что-то. Император будет благодарен за любые сведения о своём сыне.
Лицо Верховного Жреца точно окаменело. Лишь взгляд его тёмных глаз задумчиво скользил по собеседнику, останавливаясь на свежих шрамах, на чуть обломленном роге, на обрубленном хвосте и на копье, на которое опирался бывший телохранитель.
«Нет, он не может угадать, – с тревогой подумал Павах. – Там ведь были только ша… Откуда ему знать?..»
– Скорбная весть, тревожная, – мрачно произнёс служитель Ануи. – Но здесь вы не найдёте того, что ищете, даже если обойдёте весь храм.
– Я не могу вернуться в столицу ни с чем!
– Тогда забери забальзамированное тело единственного рэмеи, которого мы нашли там, если посмеешь потревожить его покой.
Павах почувствовал, как в горле у него пересохло. Неужели Верховный Жрец говорил о Сенахте? О том, кого назвали предателем, чьё имя приказали забыть…
– Только…