Каждое утро она должна была мыть чашки и начищать до блеска старинные ложки и пузатый серебряный чайник. Затем нужно было вытереть пыль в комнате – и какой же мучительной была эта работа! Ни одна пылинка не ускользала от взора тети Марч, а у всей мебели были замысловатые резные ножки, которые никогда не удавалось вытереть как следует. Затем требовалось накормить попугая, расчесать собачку и десяток раз пробежать вверх и вниз по лестнице с разными поручениями, так как старая леди была хромой и редко покидала свое большое кресло. После этих утомительных трудов она должна была учить уроки, что являлось ежедневным испытанием всех добродетелей, какими она обладала. Затем ей предоставлялся один час, чтобы погулять или поиграть, и сколько наслаждения приносил он ей! Лори приходил каждый день и улещивал тетю Марч, пока та не позволяла Эми отправиться с ним на прогулку, и тогда они ходили пешком или катались в экипаже и отлично проводили время. После обеда она должна была читать вслух и сидеть тихо, если старая леди заснет, что обычно случалось уже на первой странице. Затем появлялось лоскутное покрывало или неподрубленные полотенца, и Эми шила, с внешней кротостью и протестом в душе, до самых сумерек, когда ей позволялось заняться до чая чем она хочет. Вечера были хуже всего, так как тетя Марч обычно пускалась в длинные рассказы о своей молодости, которые были столь неописуемо скучны, что Эми всегда была рада отправиться в постель, намереваясь оплакать там свою горькую участь; впрочем, обычно она засыпала, успев выдавить лишь одну или две слезинки.
Эми чувствовала, что, если бы не Лори и старая Эстер, горничная тети Марч, ей ни за что не удалось бы пережить это тяжелое время. Одного попугая было достаточно, чтобы свести ее с ума, так