На протяжении всего лета можно было слышать шум воды, бежавшей по водосливу под тополями в пятнадцати метрах за мельницей, и этот убаюкивающий шум был сродни шёпоту ветра в высоких чёрных тополях, стоявших на краю мельничного пруда. Там пахло щукой, форелью и всякими другими речными существами с серебряной чешуёй.
Выше мельницы Причудь разделялась на две протоки: одна протока уходила по водосливу прямо к мельнице, в мельничный жёлоб, приводя в движение огромное и неуклюжее водяное колесо, а потом стекала в мельничный пруд и, минуя его, следовала дальше; другая, главная, поворачивала в сторону и петляла в ивовой роще, а затем вновь соединялась с первой протокой в тридцати метрах ниже мельницы и мельничного пруда.
В протоке под мельницей образовалась глубокая промоина; здесь водилась огромная форель. Место это было жутковатое: в полумраке гремело и скрипело водяное колесо, бурлила и шипела вода. Зловещий зелёный сколопéндровик рос прямо между камнями; колючие окуни (на боках у них полоски, как у зебры, а плавники цвета красного сургуча) поднимались к поверхности воды, глотали воздух и вновь скрывались в тёмной глубине. Тем не менее, в жаркий майский или июньский денёк здесь было хорошо.
Гномы усердно гребли и плыли вперёд, пока совсем не выбились из сил; подойдя к густым зарослям тростника, они пробрались к берегу сквозь частокол стеблей, вытащили лодку на илистый грунт и привязали её. Животы у них сводило от голода, ведь они ничегошеньки не ели с сáмого завтрака.
Меум достал копчёных гольянов и протянул одну рыбку Тысячелисту, а сам съел две рыбки, пока Тысячелист сидел к нему спиной. Рыба была очень вкусной, и гномы с удовольствием запивали её водой из Причуди.
В тростнике по соседству висело гнездо тростниковой камышовки – хитроумно сплетённая корзиночка, глубокая, как мешок. В гнезде сидела птичка, которая то и дело поглядывала на гномов: над краем гнезда появлялась её маленькая зеленовато-коричневая головка. Гнездо было глубоким, чтобы яйца или птенцы не выпали из него при порывах ветра, качавшего высокие тонкие стебли тростника.
Гномы не были близко знакомы с камышовками, потому что ниже по течению не рос такой высокий тростник. Эти птицы селились лишь в определённых видах тростника и никогда не строили гнёзда в низкой осоке.
– Сейчас нам лучше поспать, – сказал Меум. – Не будем показываться возле Мшистой мельницы среди бела дня. Надо подождать до сумерек, иначе нас могут заметить. Кроме того, влюблённые парочки из окрестных сёл обожают прогуливаться по берегам ручья от Усадебного моста до мельницы и обратно. Нет, выдвигаться нужно после наступления темноты.
– Влюблённые парочки нас не заметят, – ответил Тысячелист, – они всегда