Еще какое-то время держалась. Машинально делала домашние дела, стараясь думать только о них: зарядила стиральную машинку, приготовила ужин, который Всеволод Алексеевич успешно проспал, даже затеяла влажную уборку. Раньше ненавидела мыть полы и протирать мебель, но в доме, где живет астматик, пыль клубиться не должна, и она привыкла в любой непонятной ситуации хвататься за тряпку. Даже полюбила, хорошо от дурных мыслей отвлекает.
А с наступлением сумерек, когда пошла выкурить традиционную сигарету, накрыло. И теперь Сашка сидит на крыльце и ревет, зная, что никто ее не видит. Ее первая школьная учительница, незабвенная Галина Сергеевна, говорила, что плакать можно только дома в туалете. И обязательно за собой смывать.
Сашка и сама не знает, что стало последней каплей. Наверное, слова про внешний вид. Господи, ей почти сорок лет. Она отличный специалист, к которому бегут в самых трудных случаях. Неужели так важно, какой длины у нее волосы и ногти? Красит ли она и то и другое? Носит ли юбки и каблуки? Сколько еще ей будут тыкать в нос этими идиотскими стандартами? Школа, одноклассники, мама. Потом короткая передышка на институт, там каблуки были не в чести, а на маникюр ни у кого не оставалось сил и времени. Дальше она помнит только бесконечную работу, смены, смены, ночные дежурства, ветеранов в военном госпитале. И среди них раз в полгода, в год – его концерты.
И возвращение отвратительного чувства собственной неполноценности, когда и в зале, и на сцене нарядные дивы в платьях. И ведь могла купить себе платье, не такая уж великая ценность. Но чувствовала в нем себя идиоткой. Вроде не кривая, не горбатая, не страшнее всех. Но что-то чужеродное было для нее в женских нарядах и смотрелись они на ней, как на корове седло. И, нарядившись, еще на пару лет бросала эту дурную затею, возвращаясь к привычным джинсам и футболкам. Тем обиднее оказались сегодняшние слова заведующей. Как будто перечеркнули все годы учебы, практики, работы, весь накопленный опыт и профессионализм.
Сашка не слышит шагов. Он опять подплыл, а не подошел. Он долго стоит у нее за спиной, оценивает ситуацию. А потом кладет теплую руку на ее плечо.
– Кто тебя, девочка, обидел?
Сашка вздрагивает. Судорожно пытается привести лицо в порядок, но куда там.
– Я обидел?
Сашка мотает головой. Еще не хватало. Он не убирает руку и явно ждет ответа.
– Не обращайте внимания, Всеволод Алексеевич, – выдавливает Сашка. – Просто ПМС.
Спохватывается, что ему такой ответ не очень понятен.
– Ну, в некоторые дни женщин просто так накрывает и…
– Сашенька, я давно живу на свете. И большую часть жизни в окружении женщин. Я знаю, о чем ты говоришь. Только на тебя это не похоже.
Не без труда, держась за перила, он усаживается рядом с ней.
– Рассказывай.
Еще не хватало на него свои проблемы выливать. Но он вдруг, не