Уборная украшена цветущими кустарниками, между которыми вырисовываются окна, расписанные гербами и цветными девизами сообразно с модою предшествовавших веков. Свет ярко отражается в расписанных стёклах. Посреди комнаты туалет, покрытый китайским лаком, на котором поставлено множество хрустальных и серебряных флаконов: благовонный арсенал, который разливает вокруг нежный запах.
Госпожа де Шеврёз занята важным делом прически, когда кардинал Ришельё входит без доклада – так он уверен в добром расположении герцогини. Она ни мало не хочет оставаться в долгу, относительно ф&фамильярности, у этого гордого министра; для того только, чтобы не быть у него в зависимости – она несколько раз притворялась, что слушает его нежности – снисходительная красавица повелевает всегда и никогда не повинуется.
– Ваша эминенция, позвольте мне приколоть этот бант? – сказала герцогиня, дав знак своей горничной выйти.
– Конечно, герцогиня, государственные дела прежде всего; если б я отправлял посланника в момент, когда вы удостоили бы меня визитом, я попросил бы у вас позволения окончить с ним; и в дипломатии дам зеркало – посланник, которого они неохотно заставляют дожидаться.
– Счастье, если оно может нам помочь сделать что-нибудь; что понравилось бы нашим гордым владыкам.
– Вы были бы очень печальны, прекрасные дамы, если б эти владыки не пали к вашим ногам.
– Нe всегда так бывает, и я уверена, что красота иногда осуждена на строгое повиновение. Даже когда она носит корону… Королева, например…
– Увы, – отвечал кардинал, подняв глаза с глубоким вздохом: – вы коснулись струны, которая болезненно звучит у меня в сердце. Бог свидетель – я глубоко сочувствую страданиям этой государыни. Но вы знаете Людовика ХIII, суровость его характера, отдаление от прекрасного пола… Анна Австрийская может выйти из немилости у