Обратите внимание, что до 1917 года в число чиновников включались, например служащие почты и полицейские. Но посмотрите на выше приведенные данные, теперь представьте, какова была эффективность работы всех этих людей, при том, что у подавляющего их большинства не было и телефона…
Кстати, а сколько было полицейских? На 1917 год – по МВД было примерно 145 тысяч человек, причем в это число входили и пожарные. Для сравнения – в СССР было примерно 630 тысяч милиционеров, то есть их число возросло вчетверо. Сейчас полицейских еще больше – и не забывайте, это при том, что территория России сократилась, а эффективность работы каждого чиновника и полицейского в частности – кратно повысилась.
Читал как-то статью одного украинского политолога. Тот с горечью сказал – стоит ли нам охаивать былое, если при царе на Украине община из десяти тысяч человек могла содержать одного исправника, и при нем писаря – а больше чиновников не было, и никто не осваивал бюджетные средства, не налетал подобно саранче и не покупал Бентли на "честно заработанные"…
Теперь.
Трудно поверить, но у Николая II не было личного секретаря. То есть, он сам выполнял большую часть секретарской работы – например, запечатывал и надписывал конверты. Причина – Николай II боялся постороннего влияния на себя.
В чем отличие русского кабмина от… к примеру советского совмина? Ключевое – в кабмине министры не подчинены административно премьер-министру, они имеют доклад у Государя напрямую. Почему так? Потому что в противном случае – премьер автоматически становится соправителем России.
Так что тогда мог сделать Николай II при тех возможностях по управлению страной, которые у него объективно были?
Первое – это подбор кадров. Это всегда оставалось за Императором. Кадровая политика Николая II – это тема очень и очень сложного разговора. С одной стороны – именно при нем выдвинулись очень и очень талантливые в своих областях да и в целом люди. Из известных – конечно же Столыпин и Витте. Из менее известных – фон Плеве и Кривошеин, который, не будь революции, скорее всего стал бы премьером и снискал бы на этом поприще не меньше славы, чем Столыпин и Витте.