Затем раздался голос женщины:
– Как думаешь, ты можешь сесть, цветуля? Давай, садись. Потихонечку. Как чувствуешь?
И тогда они появились оба – Рокси села, и крошечная камера показала всю комнату.
На женщине был бесформенный свитер ручной вязки. Пальцы её, длинные и грубые, сплетены в участливом жесте.
Камера обрезала верх головы, но было видно, что лицо у женщины доброе. Она сказала мальчику:
– Го-тер свин, Алве. Го-тер свин.
Мальчик – очевидно, её сын – был очень похож на мать – от бледных глаз до грязных светлых волос и длинных пальцев. Зубы у него тоже были жёлтые, и часть их отсутствовала. Одежду он носил старомодную: обычные брюки (не джинсы) и рубашку с пуговицами. Тётя Алиса сказала бы, что он выглядит «настоящим умником». Но, по мне, он словно позаимствовал старую одежду своего отца. Странный костюм дополняли свисающие на верёвочке тёмные очки.
Комната была тёмная и захламлённая: старинные стулья, заваленный бумагами стол, каминная полка, уставленная вазами и безделушками, кипы бумаги на полу и…
– Ну! Смотри, до чего они довели дом! – сказал я.
Рокси засмеялась.
– Какой домовитый хозяин! – пошутила она. – Но я понимаю, о чём ты. Знаешь, там пахло…
Она помедлила.
– Плохо?
Рокси наморщила нос, словно это могло помочь ей определить запах.
– Не то чтобы плохо. Просто… так пахнет дом старого человека, где много старого барахла. Наверное, отчасти пылью. Хотя там вроде чисто.
Я кивнул. Примерно так пахло в доме бабушки с дедушкой, а ведь они были не очень старые. Мы снова переключились на экран.
– Как ты себя чувствуешь, голубушка? Головка не кружится? Попробуй встать – аккуратненько, тихонько.
– Кажется, она вполне нормальная, – сказал я. – Даже милая.
– Я знаю, – ответила Рокси. – Хотя подожди.
– Ты можешь двигаться, цветулечка? Ничего не сломано? Ты так упала…
Изображение перемещалось – видимо, Рокси шевелила руками и ногами, проверяя их состояние. Затем прозвучал её голос:
– Нет, ничего не сломано, спасибо. Я лучше пойду.
Тут – за кадром – раздался высокий голос мальчика:
– Ты уверена? Тебе не надо уходить прямо сейчас. Это может быть небезопасно, знаешь ли, если у тебя сотрясение мозга.
Затем последовал разговор на их языке, из которого я ничего не понял, хотя и расслышал снова слово «Ал-ву». Не видя лиц, было очень сложно о чём-то догадаться, но мне показалось, что женщина чего-то решительно требовала от мальчика.
– Останови, – попросил я, и Рокси нажала на паузу. – О чём это они?
Рокси пожала плечами:
– Откуда мне знать?
Мы отмотали назад и включили снова.
– Похоже, – сказал я, – она велела ему не задерживать тебя. Это слышно по её тону.
Мы прослушали разговор в третий раз, и Рокси согласилась со мной.
– Да