– Угу.
Валка достал из ведра особенно длинную розу, понюхал и удовлетворенно кивнул.
– Значит, психиатры думают, что ты больше не опасен для общества?
– После того как мой дорогой брат наконец-то изменил свои показания… – Бенни взялся за лист пальмы юкка, – да, после этого меня отпустили.
– Им нужно было и меня спросить, – заметил Валка, и Бенни ухмыльнулся.
– Честно говоря, я не уверен, что в глазах правосудия у тебя благонадежная репутация.
Эдди обиженно скривил рот.
– Никто лучше меня не подтвердит, что ты и мухи не обидишь. Сколько мы уже знакомы?
– Больше семнадцати лет, – ответил Бенни и задался вопросом, когда Валка наконец перейдет к делу. Вряд ли эта встреча будет посвящена воспоминаниям о старых временах.
– Черт, моя сегодняшняя подружка тогда еще даже не родилась. – Улыбка Валки исчезла так же внезапно, как и появилась. – Сначала мы не хотели тебя брать. Ты был для нас слишком мягким. – Еще одна роза лишилась бутона. – Именно это я сказал бы психиатрам, которые заперли тебя в психушке. Я бы им втолковал, что у моего бывшего сотрудника синдром HSP.
Бенни улыбнулся. Редко кто знал этот медицинский термин, обозначающий его психическое расстройство. Но Валка был из тех людей, о которых нельзя судить по внешнему виду. Крепкий, с плоским высоким лбом и кривыми зубами, он казался хрестоматийным вышибалой. На самом же деле он окончил гимназию и даже отучился четыре семестра на психолога, прежде чем понял, что хочет стать не решением, а причиной ночных кошмаров окружающих его людей.
– Откуда ты это знаешь? – спросил Бенни.
– Ну, я часто задавался вопросом, что с тобой не так. Почему ты совсем не такой, как твой брат, который не уходил ни от одного конфликта.
Эдди подергал заклинивший ящик под рабочей столешницей и с трудом открыл его.
– Я никогда не видел тебя с бабой. И думал, что ты голубой или типа того. Но потом нашел вот это.
Он достал из ящика газетную вырезку.
– HSP, – вслух зачитал он. – Highly Sensitive Person[1]. В обиходной речи термин также обозначает человека с болезненной гиперчувствительностью. Такие индивиды воспринимают свое окружение значительно острее, чем обычные люди. Они чувствуют, видят, ощущают все вкусы и запахи намного интенсивнее.
Бенни отмахнулся:
– Это все чушь.
– Неужели? Здесь утверждается, что раньше люди с болезненной гиперчувствительностью были советниками и мудрецами при королевском дворе. Или – из-за своего умения поставить себя на место другого человека, проникнуться его мыслями и чувствами – становились дипломатами, художниками, успешными финансистами… – Эдди оторвал взгляд от текста. – Это объяснило бы, почему ты все время уговаривал меня сменить гнев на милость, сжалиться над моими врагами и втирал подобное дерьмо. – Он шмыгнул носом. – И это объясняет, почему я тогда сделал тебя своим бухгалтером.
Бенни и бровью не повел, хотя Валка наконец-то