– Какой запах?
– Подставы. Ментов чую, говорю же тебе.
– Расслабься, Илья. – Постороннего голоса и женского смеха в трубке уже не было. Вероятно, звонивший соизволил отделиться от своей шумной компании и отошел куда-то в сторону. – У тебя просто очередной приступ паранойи. Главное, отдай им аванс. Хоть этой Тане отдай.
– А договор?
– С договором я решу. Тут обязательно Завладская нужна. Но аванс отдай. В обмен на расписку, конечно.
– Давай не будем меня учить, Альберт. Ладно? – обиделся Лобанов. – Не первый раз замужем, как говорится. Разберусь. Но я тебя предупредил, ситуация мне не нравится.
– Хорошо. Я это запомнил. И, если что, информируй. До связи.
Короткие гудки известили Лобанова о том, что оппонент отключился. Он тоже произвел сброс и убрал мобильник на прежнее место. Холодное зимнее солнце, присутствие которого на чистом небе никак не влияло на температуру, било Лобанова по глазам, и он вынужденно опустил «козырек». Рука в перчатке вновь забарабанила по рулевому колесу.
Появившуюся на парадном крыльце больницы Аникееву в небрежно наброшенной на плечи дорогой, но совершенно безвкусной шубейке и натянутой почти по самые глаза лохматой шапке наблюдатель заметил сразу. Татьяна поозиралась по сторонам, увидела на противоположной стороне темно-зеленый «Лексус», о котором Лобанов сообщил ей по телефону, и бегом устремилась в нужном направлении. Ее легкие, без каблуков, туфельки, которые она не посчитала нужным переобуть, утопали в глубоком снегу.
Лобанов не вышел из машины и даже не склонился, чтобы открыть Аникеевой пассажирскую дверцу. Ей пришлось делать это самой. Плюхнувшись на сиденье, она тяжело отдышалась. Пробежка утомила ее. Волосы выбились из «конского хвоста», и плохо расчесанные патлы висели на лице. Лобанов покосился в ее сторону, с трудом скрывая презрение.
– Где Завладская? – первым делом спросил он без всяких предисловий.
– Она уехала домой. – Аникеева закашлялась, прикрыла рукой рот, а затем возбужденно продолжила: – У нас тут кое-что произошло. Сегодня ночью Юлия Владимировна получила письмо с угрозой. Ее обещали убить. Тоже сегодня. В семь часов вечера.
Она испытующе посмотрела на Лобанова. Как он отреагирует? Что ему уже известно на этот счет? Однако лицо Ильи осталось совершенно бесстрастным.
– Это шутка? – только и спросил он.
– Нет. К тому же я подумала, что после той статьи в газете, на которую напала Юлия Владимировна...
Лобанов перебил ее:
– Вы обратились к ментам?
Аникеева вся сжалась, словно ожидая удара. Правый глаз задергался в нервном тике. Она медленно подняла руку и сунула в рот большой палец. Бессознательно стала грызть корявый ноготь. Взгляд развернувшегося Лобанова, казалось, готов был не только пронзить ее насквозь, но и обратить в пепел. Если Татьяна кого-то и боялась по-настоящему, так это именно его. Илья