– У тебя тоже рак? – хотела знать Виктория, вытирая свой мокрый нос.
– Нет, меня убили.
– Тебе было больно?
– Я не помню, – призналась Лена. – Ты не волнуйся! Всё будет хорошо. Я буду рядом.
Виктория села на соседний стул.
– Такой большой стол…, а нас будут кормить? – поинтересовалась девочка. – Мне в больнице совсем не хотелось кушать. А сейчас вот хочется. У нас будет ужин?
– Я не знаю, – честно ответила Лена.
– Скорей всего, ужина не будет, – к разговору присоединилась Инна. – Я здесь с самого утра. Не было ни завтрака, ни обеда.
– Жаль, – громко вздохнув, промолвила Виктория.
Ярослав
– Батюшка, грешная я. Нет мне прощения, – выдавила из себя немолодая женщина.
– Давно ли исповедовалась, дитя моё? – спросил молодой священник.
– Давно, ой, давно! Не знаю, с чего начать.
– Рассказывай! В чём грех твой? – подбадривал священник.
– Сын ушёл от меня, наговорила я ему лишнего, – принялась рассказывать женщина. – Нашёл себе бабу замужнюю…, беременную. Говорит, что от сына моего беременна, но я-то знаю…. Чертовка она! Задурила сыну моему голову. Всё ради квартиры нашей, трёхкомнатной, в самом центре города. Сказала сыну, чтобы выбирал – или я, или она. Так он ушёл от меня! Ой, грех на душу взяла я! Как же теперь жить то?
– Слушаю тебя и удивляюсь. Мать своего внука чертовкой называешь. Покайся, дитя моё, пока не поздно!
– Каюсь, батюшка, каюсь!
– Читаешь ли ты библию, дитя моё?
– Читаю, батюшка, читаю!
– Внимательно ли читаешь?
– Куда уж там! Зрение меня подводит. Читать трудно, плохо вижу.
– В библии сказано: возлюби ближнего твоего, как самого себя. Понимаешь ли ты, к чему я это говорю?
– Понимаю, батюшка, понимаю. А делать то мне что?
– Всё просто. Надо…
– Что надо, батюшка? Что мне делать? Батюшка? Батюшка? Вам плохо?
Старушка выбежала из кабинки для исповеди и принялась неистово кричать:
– Батюшке плохо! Батюшке плохо!
Тут же подбежали монахини и вытащили тело молодого священника.
– Какой же ты батюшка? Совсем молодой ещё, – возмутилась старушка.
– Женщина, не мешайте! Скорую! Вызовите скорую! – взволнованно прокричала монахиня.
– Не надо никакой скорой. Мне уже лучше, – произнёс священник, открыв глаза.
Он поднялся и удивился такой большой суете в церкви.
– Не бегайте! Не кричите! Это же церковь! – обратился он к толпе, но никто его не услышал.
– Батюшка, вы меня слышите? – бормотала монахиня, наклонившись над телом на полу.
– Я слышу тебя, дитя моё, – ответил священник и обернулся.
Только сейчас он увидел труп на полу. Свой труп!
– Ну, как же это! – от неожиданности вымолвил он.
– Ярослав! – послышался приятный голос у входа в церковь.
– Иду, иду! –