– Ты один? Никого из наших нет?
– Никого… Пива купила?
– А то! И пиво, и закусь.
– Ну, Волкова, ты – авантюристка!
В телекомпании было темно и непривычно тихо. Свет горел только в монтажной. Даша разместила рядом с пультом бутылку и закуску.
– Сначала записываться, – нахмурившись, произнес Павел.
Он ушел в павильон, установил камеру.
– Готова?
Даша переоделась в строгую блузку, которая была предназначена для записи ведущих. Глядя в зеркало, с особой тщательностью нанесла косметику на лицо. Она понимала, как много зависит от того, насколько хорошо она будет выглядеть. Критически осмотрев себя, осталась довольна. Войдя в павильон, с сильно бьющимся сердцем села за столик, за которым писала свои подачи Жанна. Павел направил ей в лицо безжалостно резкий свет софита. Даша знала, что правильно выставленный свет – это девяносто процентов успеха. Свет может дурнушку преобразить в красавицу и, напротив, красавицу обезобразить, молодую – сделать старухой, стройную – толстой.
– Паша, теперь успех нашего предприятия зависит только от тебя!
– Не волнуйся – мы свое дело знаем… Там на столике подачи должны лежать – Жанна оставила после записи.
– Есть, лежат какие-то.
– Потренируйся и можем начинать.
Даша дрожащими руками взяла первый попавшийся листок. Несколько раз прочитала написанное, чтобы по возможности заучить. Это в Краевой телекомпании работают с суфлером, маленьким телекружкам пока об этом можно только мечтать. Более или менее запомнив текст, пристально уставилась в объектив камеры. И – отвела взгляд. Она чувствовала себя как под прицелом автомата, словно ее на расстрел привели, и сидит она, беззащитная, распятая безжалостным электрическим светом, а так хочется убежать, спрятаться и не ввязываться больше в подобные авантюры. Даже затошнило от панического страха.
– Ну, что? – словно из ниоткуда раздался голос Павла. Софиты настолько ослепляли, что весь павильон казался погруженным во мрак. И Павел растворился в этом мраке, только голос жил и звучал со всех сторон.
– Погоди, я не могу…, – голос охрип и предательски дрогнул. – Погоди, я сейчас соберусь…
– Слушай, не можешь – давай оставим эту затею! В самом деле – у тебя же совсем нет опыта! Давай не будем позорить себя и телекомпанию – пусть на конкурс отправляется Жанна.
На Дашу эти слова подействовали как удар хлыстом. Она вздрогнула, резко выпрямилась и с металлом в голосе произнесла:
– Извини. Давай работать.
Даша сконцентрировалась, и в этот момент с ней произошло что-то вроде раздвоения личности. Та ее часть, которая безумно боялась и не смела взглянуть в бесстрастное око объектива, скомкалась и ретировалась в самый темный угол павильона, с ужасом наблюдая за