– Ну, хорошо, – вынужден был согласиться Дмитрий. – Пожалуй, с чаевыми я переборщил.
– Может быть, лучше я буду распоряжаться средствами? – вопросительно прикусила губу всё ещё мадемуазель Берг[9].
И тут её избранник совершил уже совершенно непростительную бестактность.
– Да я и так тебе почти всю мелочь отдал. У меня потому меньше и не было…
– Ты хочешь сказать, что это я во всем виновата?!
Пока «молодожены» выясняли отношения, Стеша с Семёном принялись за наведение порядка, стараясь, пока не миновала гроза, как можно меньше попадаться на глаза своим старшим товарищам.
– Сёмушка, я во дворе колодец видела, пойдем, посмотрим, можно ли воды набрать?
– Ага.
– И веток надо наломать, чтобы хоть худой голик сделать[10].
– Я сейчас, – послушно отозвался мальчик, но не тронулся с места.
– Ну что же ты?
– Стеш, – неуверенно протянул парень, – а чего она?
– О ком ты?
– Ну, о Гедвиге…
– Не наше дело! – строго отозвалась та. – Милые бранятся, только тешатся. Теперь поругаются, потом помирятся, а ты не встревай, уши целее будут!
– Ага. Знаю я, как они мирятся! На весь дом охи да ахи…
– Ах ты, охальник! – возмутилась Стеша и замахнулась на него: – Вот я тебе задам, будешь знать, как подслушивать!
Оробевший от такого всплеска эмоций Сёмка не стал искушать судьбу и бегом ринулся ломать ветки на голик. Ладошка у Степаниды была хоть и по-девичьи узкая, но крепкая. Да и на расправу «невеста» была скора, это «женишок» хорошо помнил ещё по прежним временам. Но девушка, и, не подумав гнаться за мальчишкой, плавной походкой направилась к колодцу. Как ни странно, вороток на срубе был цел, так же как и веревка с привязанной к ней тяжелой деревянной бадьёй. Можно было набирать воду, но она не торопилась.
– Десять раз помирятся, а каково на одиннадцатый будет? – задумалась Стеша и вздохнула.
Оставшись круглой сиротой, она всем сердцем привязалась к Дмитрию и искренне желала ему всего самого лучшего. Но вот будут ли они с Гесей счастливы? На этот счет были определенные сомнения.
Впрочем, «молодожены» и впрямь не могли долго ссориться. Надувшись друг на друга, они не разошлись по разным углам, а вместе взялись за наведение порядка, причем Гедвига Генриховна и сама трудилась не покладая рук, и другим спуску не давала. Первым делом отправились сушиться на улицу все матрасы, тюфяки и одеяла. Имевшееся в шкафах бельё следовало ещё и перестирать, чем тут же занялась Стеша. Вода, к сожалению, была только холодной, поскольку попытка развести огонь в печи с треском провалилась, и уборщикам пришлось бежать, спасаясь от наполнившего дом едкого дыма. Но, тем не менее, уже через несколько часов бывший флигель перестал напоминать склеп, хотя до настоящего барского дома ему по-прежнему было далеко.
– Всё, шабаш! – решил Будищев и устало вытер пот с лица. – Давайте сообразим