Папина дочка, или Исповедь хорошего отца. Диана Чемберлен

когда была уже на пятом месяце. И тут я впервые увидела, какой в семье Хендриксов мог возникнуть ад. Когда Джеймс, Молли и Дейл начали настаивать на том, чтобы встретиться с родителями Джесса, Алиса раскололась: Джесс был только прикрытием. Он был ее лучшим другом и помогал ей ускользать из дома к Уиллу Стивенсону, парню, с которым ей не разрешалось встречаться. Джесс приглашал ее на «свидание», а потом отвозил ее туда, где она проводила время с Уиллом. Я никогда не видела Уилла, поэтому не могла о нем судить, но остальное семейство ненавидело его по причинам, казавшимся мне незначительными и ложными. Я поняла потом, что сами по себе эти причины были мелкие, но все вместе взятые, они вырастали в колоссальную преграду. Во-первых, он бросил школу и где-то подрабатывал. Его мать была экономкой – на самом деле она служила у Хендриксов, когда Алиса и Уилл были еще маленькие. Его отец сидел в тюрьме за какие-то операции с наркотиками. К тому же ему было девятнадцать лет, то есть он был на два с половиной года старше Алисы. Хендриксы представляли эту разницу как очень важный факт. Поскольку Дейл был на тринадцать лет старше меня, эта разница казалась мне не очень убедительным аргументом, но я сочла за благо держаться в стороне от их семейных проблем. Алисе не разрешали видеться с Уиллом, и, когда она объявила, что он отец ее ребенка, начался кошмар. Мы все сидели в гостиной, когда она рассказала нам всю правду. Джеймс и Дейл как с цепи сорвались. Я думала, что они схватят ружья и помчатся убивать Уилла.

      В итоге семья скрыла его имя, просто назвав его мужчиной старшего возраста, воспользовавшегося невинностью их дочери. «Позвольте нам справиться с этим семейным делом без постороннего вмешательства и защитить молоденькую девушку, которая совершила ошибку и теперь берет на себя ответственность за свой поступок», – сказал Джеймс в своем заявлении для прессы.

      Мне было жаль Алису. Она была поздним ребенком, на шестнадцать лет моложе Дейла. Получилось, что у нее не двое родителей, а трое. Они стали проверять ее мобильник и компьютер, чтобы убедиться, что у нее нет никакого контакта с Уиллом. И честно говоря, я думала, Алиса утратила к нему интерес, пока она не упомянула о нем в родильной палате. Я однажды спросила ее об этом, но она сказала, что была в тот день «не в себе» и на самом деле она о нем больше не думает.

      Странно, что у меня не возникло никакой параллели между тем, что пережила Алиса, и тем, что я пережила с Тревисом. Может быть, потому, что мы были слишком разные? Алиса была вполне здорова, а я – совсем нет. У нее были родители и брат, а у меня – только отец. Может быть, еще и потому, что я никогда не видела Уилла и для меня он как бы не существовал.

      Я знала только одно: я больше сочувствовала Алисе, чем ее родителям и Дейлу. Я не высказывала это открыто, но Алиса знала, что я на ее стороне.

      Подходя к комнате Алисы, я услышала плач Ханны. Дверь была не заперта, и, когда я вошла, Алиса сидела в качалке у окна, а девочка заливалась плачем в своей колыбели.

      – Она голодна? – спросила я, подходя к кроватке и всматриваясь