набережной и средства на его санацию, IWO предоставила всю необходимую техническую документацию, а вот дальше начались проблемы. – Я бы даже назвал эти проблемы идейными разногласиями,– говорит Кнут Хёллер. Концепция IWO заключалась в том, что санация дома неразрывно связана с гуманизацией пространства вокруг него, создания нормальной социальной среды обитания. При таком подходе в первую очередь нужно начинать работу с жильцами. – Мы хотели услышать мнения людей, как можно активнее включить жильцов в обсуждение проекта. Однако, как вскоре поняли сотрудники IWO, московские партнеры были озадачены другой проблемой – как получить солидную прибыль. А этого можно было достичь только при одном условии – выселении старых жильцов и перепродажи санированного дома более состоятельным покупателям. Поэтому, по словам Хёллера, вся работа с жильцами у московской фирмы свелась к простой формуле: «Дадим вам чуть больше квадратных метров, но вы переезжаете по адресу, который мы вам укажем». Немецкая сторона надеялась достичь компромисса в процессе реализации проекта, но вскоре стало ясно: получив технологическую документацию, московские партнеры потеряли всякий интерес к сотрудничеству с IWO. – В русском языке есть такое специфическое слово «кинули»,– робко комментирую я. – Знаю,– кивает Хёллер,– но не тот случай. Кидают на деньги, а мы работали безвозмездно. Нам просто хотелось довести начатый проект до конца, как это делается во всех цивилизованных странах. Похоже, немецкий опыт нам действительно не подходит…
