Вопрос отца Птольцуса вырвал меня из небытия и заставил запаниковать. Что верно, то верно, учитель красноречием не обладал, зато все его истории очень познавательны и поучительны. Вот только таких почитательниц, как я, у него раз-два и обчелся. А тут – такой конфуз! Ненавижу не оправдывать возлагаемых на меня надежд.
– Какой класс нечисти? – шепотом подсказала вопрос учителя моя верная подружка Нора.
– Простите, учитель. Меня нервирует вид этого существа…
– Богомерзкой твари, – поправил преподобный отец, но смягчился.
Я уставилась на таинственного зверя, тщательно избегая глядеть ему в глаза.
– Сия богомерзкая тварь, – послушно повторила я, – скорее всего, относится к адским порождениям низшего уровня, являя собою богопротивный плод смешения кровей льва виалорского, ящера каганатского и…
Тут взгляд остановился на необыкновенно милых розовых ушках. Вот не знаю почему, но они неожиданно растрогали меня до глубины души. Такие же аккуратные и беззащитные ушки у обезьянки нашей классной дамы Агнесс – Пиппино Шелкопузика. Кошки, собачки и прочие зверушки наводняли наш институт. Почти в каждой келье обитал маленький четвероногий баловень. Руководство института считало, что страх за своих питомцев позволяет держать воспитанниц в узде, к тому же, ухаживая за ними, девушки развивают в себе здоровый материнский инстинкт. У нас с Норой питомцев не было. Год назад нашу Таю – тростниковую кошечку с тигровым окрасом – загрызла такса моей сводной сестры. С тех пор мы никого не заводили, а всю свою любовь посвящали Пиппино. Нора обожала гладить ему животик, а меня умиляли ушки: розовые, слегка просвечивающие и плотно прижатые к головке.
Существо, обладающее такими прелестными ушками, ну никак не может быть кровожадным. Зря с ним так поступили. Ему же больно!
С трудом сдержав рыдание, я добавила:
– … и обезьянки леди Агнесс.
Последнее сравнение не на шутку разозлило чудище в клетке. Оно прекратило со снисходительным пренебрежением взирать на меня. Богопротивная сущность мгновенно вскочила, грива на голове вздыбилась, обрубки крыльев задергались, а драконий хвост начал с остервенением бить по полу. Монстр испустил жуткий рык и бросился на меня.
Все воспитанницы в испуге отшатнулись, опрокидывая друг друга и валясь на крытую камнем мостовую. Монстр тоже отпрянул, а в местах соприкосновения с серебряными прутьями кожа зашипела и обуглилась. Противно запахло паленым мясом.
– Лира Савойская, никогда… Вы слышите меня? Никогда не смейте упоминать эту достойную женщину в присутствии демонских порождений, подлежащих сожжению.
Учитель даже вспотел от возмущения. Моя сводная сестра Миона и ее подружки (такие же злоязычные стервочки) поговаривали, что у отца Птольцуса и классной Агнесс Отношения. Именно так – с большой буквы «О» и с придыханием. Глядя на пылающего негодованием учителя, я вдруг подумала – а ведь может быть. Моя