– Вы хотите сказать Холмс, что в этой фотографии есть что-то ещё, кроме того, что я вижу?
– Именно так и есть. Я случайно заинтересовался этой фотографией, так как она явным образом выделялась среди других своим сюжетом, поэтому я и обратил на неё внимание. А уж при более детальном изучении нашёл то, что искал – причину убийства, и она оказалась весьма банальной – деньги.
– ???
Холмс вновь протянул мне фотографию и лупу.
– Посмотрите внимательнее, мой друг, на второе окно справа, – он показал концом трубки. – Что вы видите?
Я поднес лупу к глазам и удивленно посмотрел на Холмса.
– Ничего.
– Хорошо, поставим вопрос по-другому, вам ничего не напоминает то, что расположено под этим окном?
Я ещё внимательнее вгляделся в указанное место и меня осенило:
– Да ведь это же цифра «пять», в том виде, в котором её размещают на игральных костях! – вскричал я удивлённо.
– Правильно, Уотсон. А теперь на этом же этаже пятое окно, а далее восьмое и так далее… Короче, мой друг, здесь записан код банковской ячейки, расположенной в одном из банков Лондона.
Я осмотрел все окна здания и нашёл то, о чём говорил Холмс.
– Но как были нанесены эти цифры?
Затянувшись и выпустив струю дыма, Холмс произнёс:
– Я думаю, что хозяин этого снимка внёс изменения в негатив, с которого и напечатал этот снимок.
– Хорошо, а как вы узнали, в каком банке находилась эта ячейка?
– Уотсон – это малоинтересно, да и не важно сейчас, так как я решил рассказать вам об этом деле лишь потому, что оно имеет сходство с вашим собственным расследованием.
– Вы хотите сказать, что здесь тоже записан какой-то код?
– Именно так, но, в отличие от моего дела, где он наносился на готовый снимок, ваша гравюра была специально создана для того, чтобы сокрыть его.
Я вновь взял гравюру и стал внимательно её разглядывать, но через некоторое время понял бесполезность этого занятия, так как я, как не пытался, так и не нашёл никаких признаков спрятанной надписи.
Холмс, пока я тщетно пытался что-либо найти, спокойно сидел и покуривал свою трубку. Он не вмешивался в этот процесс, а, казалось, нашёл что-то интересное на стене напротив его кресла.
– Я сдаюсь, Холмс, – наконец промолвил я, совершенно измученный тем, что не мог ухватить даже нить, которая помогла бы распутать этот клубок, – выручайте.
Холмс