– Вот вам пепельница, затушите сигарету и закройте окно, пожалуйста. В машине не курят.
– Пошёл на хер. Вези молча, оплачу двойной счётчик, – сказал я. Грубо, конечно, но с такими баранами иначе нельзя. Вот – сказал, и этот жирный лузер заткнулся. Теперь будет себе рулить дальше: за деньги любые правила меняются, уж я-то это знаю как никто другой.
Но проехав светофор, машина остановилась, таксёр повторил, что в его машине не курят и заявил, что дальше меня не повезёт. Мерзкий ушлёпок, халдей, будет меня ещё высаживать! Но тратить себя на это говно не хотелось, да и не то время, чтобы это делать. Швырнул бычок на коврик под ногами, – специально не затушил, – туда же кинул пятисотку вместо требуемой сотни с копейками и, не сказав этому уроду ни слова, вышел, хлопнув дверью.
Конечно, жарко, но не вредно пройтись пешком. Если подумать, мне лучше всего с Танькой, но по закону мужской полигамности, мне просто необходимы перемены. С Танькой мы около семи лет, и ссоры возникают постоянно, часто я сам их провоцирую, чтобы на месяц-два оторваться с другими бабами. С Викой, когда надоест, завяжу и позвоню Таньке, повыпендривается, конечно, но, как всегда, всё вернётся на круги своя, она меня любит.
Бабы приходят и уходят, а дочь остаётся навсегда. Танька, вот, пару месяцев назад ушла, обидевшись, что предложил ей погулять, пока буду ужинать с дочкой. У неё нет своих детей, и не может она понять, какая это боль, когда подрастающий ребёнок отдаляется от тебя. Самое счастливое время было, когда дочка была маленькой, когда была всегда со мной. До её шести лет я и не предполагал, что это моё самое счастливое время, тогда это казалось вполне естественным. Она любила ездить на мне верхом, всегда называла только «папочка», да, тогда она любила меня. Потом мы разосрались с её мамой и развелись, и Леночка стала жить и взрослеть без меня. Самым тяжёлым для меня был её подростковый возраст. Мои дела в те годы шли не очень, а её мать, руководитель в государственном банке, зарабатывала гораздо больше, чем я, с моими тремя магазинами. Дочь считала меня неудачником и даже не брала трубку, когда я ей звонил.
И вот пару лет назад я решил заняться выращиванием травы методом гидропоники. С запахом первого урожая я понял, что это и есть запах денег и успеха. Сдавая оптовикам, что продавали гидру по граммам, я теперь в день имею столько, сколько раньше – в месяц. После подаренного Леночке на восемнадцатилетие Panamera, она поняла, что папа нужен, и её любовь ко мне вернулась. Теперь она полюбила приходить ко мне в гости, поболтать и получать каждый раз подарки и деньги. Риски подсесть за траву присутствуют, но я кормлю с руки (и неплохо кормлю!) полицаев, а на оставшееся живу счастливой жизнью. Говорят, такой бизнес портит карму, но ведь траву в медицинских целях разрешили во всех цивилизованных странах, и уж, по крайне мере, от неё никто не умирает, как от алкоголя.
При всём том, что у Таньки достаточно странные взгляды на мир, мы с ней в одном совершенно сходимся: