Дикари не любят белых людей и потому не хотят, чтобы те посещали их поселение, а тем более входили в их дома, прикасались к их детям, женщинам, утвари и так далее. Со времен Миклухо-Маклая ничего не изменилось. Они до сих пор думают, что под видом белых людей к ним проникают злые духи, способные полностью разрушить их мир. Катцы предпочитают держаться от посторонних подальше.
До сих пор удивляюсь Гришиной смелости. Наверное, только наш земляк может пробраться мимо крокодилов, через клубки ядовитых змей, пройти несколько километров по забитым всякими неожиданными обитателями джунглям, чтобы зайти в гости к дикарям-людоедам, которые готовы тут же открутить ему голову, принимая незваного гостя за злого духа.
Мужчины племени совсем не носят никакой одежды, а женщины немного модничают – они надевают набедренные повязки и украшают грудь ожерельями из ракушек и зубов кабана.
Живут катцы большими семьями, они не признают никаких вождей и командиров. Им это просто не нужно. Особенно не любят колдунов. Именно поэтому они и забрались на деревья. Жители племени почему-то уверены, что колдуны ходят только по земле и до их жилищ не смогут добраться. Утром жители спускаются на землю со всем скарбом, живностью, а вечером возвращаются обратно. Ночью никто не должен оставаться на земле, ночь – время колдунов. Прямо как у нас в России, только у нас другие «колдуны» бродят по ночам, вернее ездят на автомобилях.
Глава 7
Григорий как-то ночью затеял разговор на тему, как он оказался здесь и почему живет в таких условиях.
– Ты вот смотришь, Царевич, на меня и, наверное, думаешь: вот бомжара Гриша, и чего он тут забыл, на этом проклятом острове? Скажи честно, думаешь?
– У-у! – смутился я. Об этом, конечно, думал, но бомжарой Григория не обзывал. Я ведь уже не раз убеждался, как странно иногда складываются обстоятельства. Да и сам-то я кто? Каким боком я очутился на этом острове да еще и живу с Гришей на дереве.
– Ты знаешь, друг, я ведь не случайно тут оказался. Я нарочно тут остался. Да, сам так решил. У меня ничего нет – ни документов, ни денег, ни жилья… в смысле другого, кроме этого, – Григорий похлопал по «дивану» из лиан. – Я сам избрал такую судьбу. Да… А знаешь, почему?
– У-у! – отвечаю. Откуда же мне знать. Но интересно.
– Устал я, брат, от всего устал: от лжи, вранья, предательства, от жажды наживы. Вот решил несколько лет пожить вдали от родины и без ничего. Я прилетел сюда три года назад на отдых по путевке. И в первый же день взял и все уничтожил, карточки, паспорт, телефон. Вот, – он погладил гитару и добавил, – только ее оставил. Без нее не могу. Без нее точно с ума сошел бы. А с ней хоть на край света. Веришь, три года не знаю, как там моя бывшая жена, как партнер по бизнесу, как друзья, подруги… Ничего не знаю. Но самое печальное, знаешь что? И не хочу знать. Не-хо-чу!
Григорий потрепал меня по шее и,