– Здесь пьяных нет. Но и храм божий это заведение тоже не напоминает. Скорее преисподнюю.
– Тульский еще не прибыл?
– Обещал приехать через час. Уже звонил из самолета. Правда, не мне, а в собственную приемную. Хотя я на его месте в первую очередь связался бы с человеком, прибывшим для расследования.
Смагин знал, что три часа для Лисина на месте преступления – это уже немалый срок, поэтому спросил прямо, не боясь наткнуться на формулировки, уводящие прочь от истины:
– Что на первый взгляд?
– Говоря коротко, ситуация двояка. Это если не считать предположения о невменяемости стрелка.
– Да, давай эту версию забудем, – предложил Смагин.
– А я бы не забывал.
– Иван Дмитриевич, под любым сумасшествием кроется светлый разум!
– Ладно, – согласился Лисин. – Итак, версия первая – месть. Убийца двигался по коридору и заходил в конкретные, интересующие его кабинеты. Он стрелял в определенных людей, обходя других. Это при всех открытых дверях.
– А вторая?
По голосу начальника Лисин понял, что данная версия будет для него главной, пока не доказано иное.
– Акт устрашения. Стрельба шла на третьем этаже прокуратуры, где расположен отдел по надзору за соблюдением федерального законодательства. Убийца миновал и первый этаж, и второй, следственный. Я прошел его дорогой и обратил внимание на один интересный факт. В прокуратуре Старооскольска решетки установлены только на окнах первых двух этажей.
– Так…
– Можно предположить, что убийца ориентировался на это, знал и глубину сугроба под окном. Стрелять он начал не из глубины коридора, что выглядело бы логично, а от лестницы. Преступник продвигался к окну. Предположение о том, что он знал об отсутствии решеток на третьем этаже, поднялся именно туда, учинил расстрел и выпрыгнул, зная точно, что не разобьется, имеет право на жизнь.
– Имеет, – согласился Смагин.
– Но я посмотрел эти оконные рамы. Они, как и двери, изготовлены из карельской березы. Чтобы такие сломать, нужно иметь силу циклопа или отчаяние человека, цепляющегося за жизнь. Оконная рама не была подпилена, сломана заранее или приоткрыта. Человек, поднявшийся на третий этаж и начавший стрельбу, загнал себя в мышеловку. Он не продумал план своего отхода из прокуратуры.
– И что?.. – эхом пронеслось в ухе Лисина.
– У вас люди в кабинете, или вам просто думать не хочется?
– Меня пять минут назад шеф вызывал, – с ноткой вины объяснил Смагин.
– Тогда объясню проще, – с сипотцой в простуженном голосе сказал следователь. – Человек, загоняющий себя в мышеловку, знает, чем это должно закончиться. Последнюю пулю он всегда выпустит себе в рот. Этот же тип начал проявлять признаки любви к жизни. Он отстреливался как двойной агент в момент разоблачения, разворотил ногами деревянную раму окна, спрыгнул с третьего этажа и убежал. Не укладывается в рамки отчаянного террора, верно?
– Верно. Похоже на психа.
– А я что