Когда снова запела умолкнувшая было птичка, Аличе прислушалась. Кажется, Грег ушел достаточно далеко.
Он не верит, что она уйдет! Считает, что запугал ее чудовищами! Что ж, может, в лесу они и водятся – но она-то в лес не пойдет. В таком тумане тропу не видать, но зачем ей тропа? Она побежит вниз напрямик – через луга и пастбища, прямо к деревне.
Долина реки Мистель все еще тонула в тумане, но где деревня, Аличе приблизительно помнила. Вчера там горели огоньки, а теперь в той стороне в небе разгорались розовые вершины. И склон, кажется, был совершенно ровным до самой реки.
Девушка спала, не снимая одежды, так что и собирать ничего не понадобилось. Она задумчиво поглядела на две кожаные сумки, которые лежали у костра. Это сумки Грега; там остатки еды и много всякого добра, которое бы ей очень пригодилось. Есть ли там деньги?
Грег наверняка нарочно сказал, что ей никто не даст в долг. В Каррене торговцы в своих лавках никогда не требуют денег, она сама это много раз видела. Папа говорил «Заплачу потом» или «Пришлите счет», и они кланялись и благодарили. Она доберется до деревни, наймет там нового проводника, переоденется, – как же надоело ходить пугалом, в этих продымленных мужских обносках! Может быть, даже вымоется и съест нормальный человеческий обед, а не кусок обгорелого мяса с твердым, будто камень, сухарем, которыми ее потчевал Грег… И поедет в Каррену, к папе!
Так что все вещи Аличе решила оставить Грегу, а что потребуется, раздобыть в деревне. Грегу предстоит еще долгий путь до этой его жутковатой скалы – а она завтра отправится домой. Грег, конечно, разозлится. Он сочтет ее неблагодарной. Но она не обязана выполнять его приказы. И уж тем более приказы какого-то его брата, которого она и в глаза не видела.
Птичка верещала почти над самой головой девушки, словно хотела о чем-то предупредить.
Аличе огляделась. Надо бы что-то оставить ему. На память, в знак благодарности…
У опушки, где начинался склон, в высокой траве желтел большой яркий цветок, похожий на звезду. Ну хоть это – лучше чем ничего!
Она подошла, взялась за стебель и дернула цветок. В руки ей вонзились колючки, словно острые зубы. Аличе вскрикнула и хотела отдернуть руку, но не успела – что-то стиснуло ее запястье, как железной петлей, и неизвестная сила рванула ее вниз.
Птичка распевала, сидя над местом ее ночлега. Эту недотепу предупредить не удалось – что ж, зато другие лесные обитатели могут сегодня уже не беспокоиться.
Аличе хотела закричать, но с размаху ткнулась носом в кочку. В кожу впивались колючки, загнутые, словно у репейника. Тот, кто поймал жертву, тащил ее сильно и плавно, без рывков, как опытный рыбак большую рыбу, все дальше вниз, в туман. Высокая трава, шурша, расступалась перед ней; Аличе порезало осокой, ударило о какие-то бугры… А сверху-то склон казался таким гладким! Никогда нельзя верить тому, что кажется!
Сквозь ароматы разнотравья пробился сладковатый запах тухлятины. Впереди показалось что-то большое и темное. Старая коряга, вся покрытая такими же ярко-желтыми цветами-звездами, похожая на спрута. То ли