– Вам не кажется, ваше сиятельство, – едко сказала девушка, – что вы не спросили моего согласия?
– Вашего согласия? – приподнял в удивлении брови мужчина. – Зачем мне оно?
– Затем! Кто вы такой, чтобы решать за меня?! – разозлилась Альвина. – Я не собираюсь никуда с вами ехать!
– Я ваш муж по всем законам, – прямо глядя в глаза девушки, холодно произнес герцог, – и как я скажу и решу, так и будет, а вы обязаны полностью и безоговорочно подчиняться моим желаниям. Не захотите добровольно, у меня хватит рычагов заставить, и я не погнушаюсь применением физической силы – поедете связанной.
– Вы не посмеете! – испуганно воскликнула Альвина.
Себастин неприятно усмехнулся в ответ.
– Нет, нет, – замотала в отрицании головой девушка, – вы не можете…, вы не понимаете…
– Могу, а понимать не желаю, – перебил герцог, – если не будете готовы утром, поедете в том, в чем окажитесь на тот момент. Хотя…одежду можете с собой не брать, подозреваю, что все равно придется покупать вам новую.
– Себастин, – Альвина сменила тон на умоляющий, – пожалуйста, я не могу с вами поехать, поймите, прошу вас, я не могу оставить мать одну.
– Ваша мать больна?
– Н-н-н-ет, – неуверенно ответила Альвина.
– Вдовствующая герцогиня, насколько я знаю, еще не старая и немощная, а раз не болеет, то вполне способна обходится без вас. Если вы переживаете о том, что у нее будет недостаточно средств, то не беспокойтесь, я оставлю достаточно денег, чтобы ваша матушка не нуждалась.
– Она не сможет без меня…
– Наймет помощниц, – опять перебил герцог, – я оставлю деньги и для этого в том числе. Вы, как герцогиня Адъяр, можете покинуть место ссылки, а герцогиня Лэвирин, ваша мать, не имеет право на это. Я даю вам время до утра все рассказать матери и приготовиться к отъезду.
Герцог протянул руку и, обхватив Альвину за предплечье, грубо отодвинул ее со своего пути. Уже выходя в двери, он бросил:
– Не советую сбегать, вам все равно некуда.
Глава вторая
Альвина смотрела на захлопнувшуюся дверь и никак не могла поверить в случившееся. Сжав кулачки, она топнула ногой (чего не делала уже давно). Как он посмел так разговаривать с ней! Не хотелось верить, что Себастин применит к ней силу, но и недооценивать его угрозы, пожалуй, не стоит. Этот Себастин не тот молодой человек, который смотрел на нее преданным взглядом, терпел от нее капризы, снисходительное, временами даже пренебрежительное отношение, выполнял с радостью поручения, и готов был ради нее на все. А она вела себя с нынешним Себастином, как с прежним! Нет, она все-таки дура! Ведь рассмотрела в его глазах, когда он оглядывал обстановку и ее саму, жалость. Но взыграла гордость и досада, что он видит нищету, в которой ей приходится жить! Дура, и еще раз дура! Надо было использовать эту его жалость. А что теперь? Она не может оставить мать одну, не