Не уходи? Ну уж нет!
Едва Глеб скрылся за дверью, я прошмыгнула в гардеробную. Впрыгнула в первые попавшиеся трусики, натянула первый попавшийся костюм. На бюстик пришлось забить, потому как искать тот, который с трусиками сочетается – некогда, а надевать другой – неэстетично. Чулки натягивала уже на кухне, голову сушила там же – благо холодильник стальной и блестящий, при желании вполне сойдет за зеркало.
В процессе побега из спальни обнаружила свою сумочку – она в прихожей, на тумбочке стояла. Так что к моменту появления Глеба я даже накраситься успела! Ну а еще кофе сварить и телик включить.
Собственно, за поглощением кофе и параллельным прослушиванием новостей меня и застукали…
– Вот значит как, – сказал шеф ровно. Он, как и вчера, в полотенце был. И капельки воды на тронутой загаром коже блестели так… соблазнительно.
– Кофе? – Надеюсь, моя улыбка выглядит беззаботно, а?
– Крис, не смешно.
Блин! Мне тоже не смешно! Но есть такие вещи, прощать которые нельзя. По крайней мере не так быстро.
Шеф мои намерения, конечно же, понял, но все равно приблизился. Стульчик, на котором сидела, отодвинул. А присев передо мной на корточки, заглянул в глаза и сказал:
– Крис, розочка моя, ты ведь знаешь, чем твое упрямство чревато.
Я нервно сглотнула и попыталась воззвать к разуму:
– Глеб, у нас переговоры в девять! И вообще…
– Вообще плевать, – тихо сказал он.
Одна рука грубо сжала мое полупопие, вторая скользнула под юбку.
– Глеб, я против!
– Ага, конечно…
– Глеб!
По телу прокатилась волна нестерпимого жара, так что возмущенный вопль плавно перешел в крайне неуместный стон.
– Розочка моя… – Нет, Глеб не подобрел. – Ну вот зачем ты так со мной, а?
А затем, что… черт! Ну ты же меня предал, понимаешь? И унизил! И…
Руки шеф убрал, но не отстранился.
– Правила, говоришь, поменялись? – хрипло спросил он. – Что ж, я тоже не прочь… правила поменять.
Он провел пальцем по моей шее и потянулся к первой из трех пуговиц жакета. Я, вопреки решению не подпускать, выгнулась навстречу и простонала:
– Глеб, пожалуйста…
Не ответил – молча расстегнул первую пуговицу.
– Глеб!
– Он самый, – сказал красноглазый. От хрипотцы, звучавшей в его голосе, по телу прокатилась новая волна жара. Или дело в тоне? Слишком ровном, слишком бесстрастном.
Вторая пуговица тоже сдалась на милость победителя, а заодно маленький секрет приоткрыла…
– Мм… ты сегодня развратница, – протянул шеф, скользнув пальцами по лишенной кружевной защиты груди.
Я опять выгнулась, опять застонала.
– Плохая девчонка. Плохая, капризная девчонка, – делано сокрушался шеф, расстегивая третью и последнюю. – И что же мне с тобой делать?
– Понять и простить, – простонала я.
– Не-ет… – протянул… в данный момент красноглазый. – Никогда!
А потом