Представитель эсеров из Кронштадта заявил на совещании, что кронштадтцы, флот, особенно корабли «Цесаревич», «Богатырь» и «Слава», готовы к восстанию и начнут его немедленно и что от свеаборжцев требуется только поддержка. Но представитель большевиков выступил против, заявив, что без санкции ЦК его партии начать восстание нельзя. После долгих споров социал-демократы добились от эсеров заверения, что те не поднимут в Кронштадте восстания раньше, чем это произойдет в Свеаборге, причем представители обеих партий так и не договорились об объединении сил. Готовить восстание они решили независимо друг от друга.
Общее руководство мятежами от партии эсеров на Балтийском флоте осуществлял С. Ф. Михалевич по кличке Ян. В помощь ему отрядили Ф. М. Онипко, по кличке Трудовик.
Оба они пользовались среди матросов популярностью, но были чрезмерно эмоциональны, больше доверяли порыву, чувствам, нежели кропотливому, осторожному, повседневному собиранию сил и трезвому учету обстоятельств. Занимались подготовкой мятежей и такие видные деятели партии эсеров как И. И. Бунаков и В. М. Чернов. Известно, что в агитации матросов активно участвовала особая группа молодых женщин-эсерок. Смысл их «агитации» заключался в том, что дамы влюбляли в себя нужных им авторитетных матросов, которым очень льстило, что они сожительствуют с образованными столичными барышнями.
С конца марта эсеры регулярно предлагали социал-демократам консолидировать усилия, отбросить в сторону идейные распри, объединиться. Те долго сопротивлялись, но после арестов в марте-апреле получили согласие своего ЦК, и 23 апреля была основана объединенная, беспартийная военная организация, которая, увы, оказалась совершенно не жизнеспособной.
Федот Михайлович Онипко
Если год назад план восстания охватывал Севастополь и Одессу, то теперь одновременно должны были подняться Кронштадт и Свеаборг, а если повезет, то и Ревель. Роль же детонатора, которая отводилась на Черном море броненосцу «Потемкин» на Балтике должен был сыграть броненосный крейсер «Память Азова». Разумеется, устаревший «Память Азова» не шел ни в какое сравнение с новейшим эскадренным броненосцем «Князь Потемкин-Таврический». Но все дело в том, что на Балтике планы революционеров-террористов были несколько иными, чем год назад на юге России. Если в 1905 году в Одессе расчет делался именно на боевую мощь «Потемкина», то год спустя на Балтике все задумывалось уже несколько иначе.
Итак, костер революции к 1906 году почти затух, но революционерами было решено кинуть туда последние охапки хвороста, вдруг, да разгорится! Этими последними охапками хвороста и предстояло стать Балтийскому флоту, а затем и далекому Владивостоку.
Глава вторая
Любимый корабль императора
Среди экспонатов оружейной палаты Московского Кремля внимание посетителей всегда привлекает небольшая драгоценная шкатулка