– Вы ничего для нас не сделали, – сухо перебила Аннабел.
– Да если бы не моя щедрость, вас выкинули бы на улицу еще два года назад.
– И вы предлагаете, чтобы я кланялась и благодарила, – брезгливо бросила Аннабел. – Грязный стервятник!
– Я не взял ничего силой. Все было предложено мне добровольно, – хмыкнул Ходжем, сжимая ее подбородок. Влажные толстые пальцы, словно дождевые черви, скользнули по нежной коже, и Аннабел невольно сжалась. – Говоря по правде, все это не очень интересно. Твоя мать, на мой вкус, слишком ручная.
Он наклонился ближе, и запах застарелого пота, который не мог перебить даже сильный аромат дорогого одеколона, ударил в ноздри Аннабел.
– Может, в следующий раз я возьмусь за тебя, – пробормотал он, вне всякого сомнения, ожидая, что девушка заплачет, покраснеет или взмолится. Но вместо этого она пронзила его ледяным взглядом.
– Тщеславный старый дурак, – спокойно ответила она. – Пожелай я стать чьей-то любовницей, неужели не нашла бы кого-то получше?
Ходжему удалось изобразить улыбку, хотя Аннабел с удовольствием заметила, что это потребовало некоторых усилий.
– Не слишком мудро с твоей стороны наживать врага вроде меня. Не сомневайся, я сумею донести до нужных людей те слова, которые окончательно уничтожат вашу семью без всякой надежды на будущее, – прошипел он и, беззастенчиво разглядывая потертую ткань ее корсажа, презрительно улыбнулся. – На твоем месте я не был бы так высокомерен, особенно когда одеваешься в обноски и фальшивые драгоценности.
Аннабел вспыхнула и рассерженно оттолкнула руку, тянувшуюся к ее корсажу. Ходжем, весело хмыкнув, стал спускаться вниз. Аннабел молча выжидала. Услышав стук входной двери, она сбежала в холл, повернула ключ в замке, оперлась ладонями о массивную дубовую панель и прислонилась к ней лбом. Прошло несколько минут, прежде чем она смогла отдышаться.
– Ну это уже предел, – пробормотала она, дрожа от ярости. Больше никаких Ходжемов, никаких неоплаченных счетов… довольно они все страдали. Необходимо как можно скорее найти мужа, и охота с последующими празднествами, которые устраивает граф в Гемпшире, – самая подходящая для этого возможность. Но если ничего не удастся…
Она медленно скользнула руками по панели, оставляя влажные следы. Что же, если ничего не удастся, она всегда может стать содержанкой. Хотя никто не хочет бесприданницу в жены, немало джентльменов готовы жить с ней в грехе. Если умно себя повести, можно заработать целое состояние. Но как страшно представить, что ее больше никогда не примут в порядочном обществе… что бывшие подруги ее отринут и перестанут здороваться, что ее будут ценить только за постельные таланты. Конечно, можно жить в добродетельной бедности: шить, стирать белье или стать гувернанткой, что бесконечно более опасно, ибо молодая женщина в этой должности