– Ну не все, конечно.
Тут он направляет собственный большой палец на себя:
– Только сааамые способные! – и снова улыбка. Почти до ушей.
– А ты, значит, способный? Ну вот, сейчас и проверим!
– На самом деле, – признаётся Эштон, смеясь, – моя мама вечно училась и работала, работала и училась. Я большую часть своего детства был предоставлен сам себе. Нашёл однажды бабулину поваренную книгу, древнющую такую «Секреты кулинарных кудесниц Прованс», и стал экспериментировать. Первые мои шедевры не захотела жрать даже Вэнди!
– Вэнди?
– Собака моя. Ротвейлер.
– Боженьки мои, у тебя была собака!
– Почему была? Она есть.
– А почему ты не взял её с собой?
– Это было слишком сложно и… дорого.
– Подарок?
– Не понял?
– Собаку ты наверняка получил в подарок!
– Ну в каком-то смысле да: подарил сам себе. И не совсем в День Рождения.
– И что же это был за день?
– Великий День Накопления!
– Чего?! Я о таких не слышала!
– Это день, когда необходимая тебе сумма наконец-то накапливается! – торжественно рапортует Эштон.
– Это должно быть какие-то сумасшедшие деньги!
– Да: триста евро. Я копил их два года, одиннадцать месяцев и четыре дня. Когда дело было сделано, я отправился в зоомагазин и обнаружил, что щенки ротвейлеров … упс, подорожали. Я очень расстроился, так сильно, что даже тронул своим горем хозяина магазина, и тот предложил мне уценённый товар – Вэнди.
– Что с ней было не так?
– Родовая травма – вывих бедра. Точно, как у меня. У меня тоже вывих и тоже с рождения.
– Да ладно!
– Нет, серьёзно. Мне по этой причине и спортом в детстве заниматься нельзя было.
– Слушай, тебя хиленьким ни разу не назовёшь!
Щупаю его бицепсы, и он тут же их напрягает для пущего эффекта.
– Из тренажёрки небось не вылезаешь! – подтруниваю над ним.
– Какая тренажёрка, о чём ты! Иранский овощной магазин – моя тренажёрка, а в качалке я ни разу не был.
У меня шок:
– Какой магазин?
– Слушай, ты знаешь, в Париже не так, как здесь у вас, у нас там всё больше маленькие магазинчики и лавки, как правило, на первом этаже жилых домов. Вот в нашем доме на Монмартре, где мы жили с матерью, ну она и сейчас там же живёт, прямо под домом была и есть такая лавка. Каждое утро в 5:30 они получают товар – двадцать восемь ящиков с продуктами. Видишь, как наросло, и в тренажёрку не нужно!
Эштон подмигивает мне, а я пытаюсь собрать в кучу разбежавшиеся во все стороны мысли. Очевидно одно: мы с ним с разных планет.
– Я не раз была на Монмартре… и всегда с Алексом. Если бы мы только знали, Господи, если бы мы знали, – бормочу чуть слышно.
У меня чувство, словно жизнь дала обухом по голове. Не в первый раз, но от этого не менее впечатляюще.
– У вас есть сладкий