– Все – это я?
– Ну а кто? Сколько раз я просила тебя не трогать его?
– А я его не трогаю, мам!
– Ну, хорошо, не его, а эту тему!
Под “темой” подразумевается склонность брата к слишком частой смене подруг. Я об этом шучу обычно, не выбирая выражений. Его это бесит, а мне нравится, как он бесится.
– Ну ладно тебе, мам! Это ж просто юмор, а он, как известно, продлевает жизнь!
– Кому продлевает? Мне эти ваши ссоры уже в печенку въелись!
– Ну какие ссоры, мам! Ладно, всё! Слова не скажу про твоего Лёшу, раз он такой нежный!
– Да ладно, все это мелочи жизни. Эштон сегодня на занятия не пришёл, это уже серьёзный повод для переживаний.
– Да тоже, поди, у девицы своей застрял! – буквально выплёвываю свою внутреннюю горечь по этому поводу.
Мама бросает на меня осуждающий взгляд:
– Я звонила ему, он сказал, что приболел.
– Врёт! Скорее, перебрал!
– Не думаю. У него голос был охрипший.
– Наивная ты, мам! Я могу изобразить тебе голос умирающего, если хочешь. Вот смотри: Валерия Витальевна, мне очень жаль, но сегодня я не могу появиться на занятиях – намертво придавлен к кровати длинноногой блондинкой! – хриплю. – Ой, простите, я хотел сказать, у меня грипп и жар!
– Смешно, – лицо у матери невозмутимо. – Смотрю, ты с брата уже переключилась на Эштона?
– С брата на другого брата, вернее будет сказать! – сообщаю довольно.
– Да какой он тебе брат! Не смеши меня! Я же вижу, как ты на него смотришь!
– Ещё чего! Ты что, мам! На фига он мне сдался? Он же пришибленный какой-то!
– Вот поэтому не смей его трогать! Не сладко ему пришлось, видно. Мать сама его растила, мужчины никогда в доме не было. Да и не знаешь ты, что такое нужда, дочь! И не дай Бог узнать!
– А ты знаешь?
– Нужды не знала, но тяжело было очень, когда Алёша родился. Денег на памперсы не было, дошло до того, что я подгузники ему из марли делала, а потом стирала их.
– Ты никогда не рассказывала мне об этом, – внезапно мне становится стыдно.
– Теперь вот рассказываю. Но голодными мы никогда не были, а у Эштона, похоже, и это было.
– Да ладно! А ты откуда знаешь?
– От верблюда!
– Ну, мам!
– Не для твоих ушей эта информация. Я сейчас к нему поеду, это недалеко, прямо рядом с Институтом. Пойдёшь со мной? Или подождёшь в машине?
– С тобой, конечно! Вдруг он там помирает, может, помогу тебе его реанимировать!
– Дочь! Иногда мне хочется подрезать тебе язычок! И если бы не Алекс…
Для моей матери слово «болезнь» имеет действительно совсем не тот смысл, какой обычные люди в него вкладывают. У неё любая болезнь всегда подразумевает “смертельную” болезнь. И на эту тему я тоже много и дерзко шутила, пока Алекс не рассказал