Тёмный лес. Станислав Бочаров

всесильный людей, а именно – «Гордыня убивает силу». И это правило действительно было истинным, ведь каждый знал, что Гордыня может убить силу. Не буду приводить конкретные примеры, но скажу лишь, что Наполеон прошёл бы Россию, если бы не считал себя и свою армию непобедимой, но, увы, он упал лицом в грязь, как и любой, кто задирает нос. И сейчас я был похож на одного из таких людей, вот только я не думал, что я всесильный. Я думал, что лес, что окружает меня, обладает какой-то силой. Я думал так лишь для того, чтобы скрыть свою трусость, и казаться более сильным, чем я есть на самом деле. Мне нужна была надежда, и я обретал её за фальсификацией. И это действительно помогало. Сказки о том, что в лесу живут феи и делают лес угрожающим помогали мне, давали сил и надежду в то, что я всесильный, и могу всё побороть, но на деле, стоило мне выйти из машины, как паника захлёстывала меня и я снова не мог думать о том, как же хорошо я ехал пару минут назад. И где-то в глубине души я понимал, что этот лес – совершенно обычный лес, где нет ничего мистического и странного, но я хотел верить в мистику, чтобы быть сильным.

      Разметка на дороге проносилась так, словно это песок в часах. Однако у них были существенные различия. Песок мог закончиться, а разметка могла и не закончиться никогда. Я бы мог ехать и ехать по дороге, и кто знает, где я бы оказался. Мне безумно нравилась мысль о том, что дорога бесконечна, и в голове всегда назревал план о кругосветном путешествии со своей неизменной спутницей. Но только на топливе можно было бы разориться, и поэтому этот план снова отходил в дальний ящик под названием «сто и одна несбывшаяся мечта».

      И вот я уже снова в Осиновке. Снова я в том месте, из которого я хотел уехать, но что-то держало меня. И я даже и не думал сопротивляться.

      Я остановился на парковке, заглушил автомобиль, и пошёл в отель. Олег встретил меня недовольным и вымученным взглядом, но я даже и не думал поинтересоваться и узнать причину его расстройства. После того разговора, я не очень-то и хотел с ним разговаривать, да и он был не против одиночества. Он был одним из тех людей, которым комфортнее было одним. В общем-то, он получил то, что и хотел.

      Поднявшись на второй этаж, я был почти уверен, что Алиса ещё спит. Телевизор не шумел, и моё чутьё делало ставку на то, что она даже и не думала о том, чтобы проснуться.

      Войдя в номер, я увидел именно то, что и ожидал увидеть. Алиса мирно обнимала подушку, и даже не представляла, что все уже проснулись. Если бы выбирали существо, которое спит милее всех, то Алиса, с уверенностью, одержала бы победу. Но сам тот факт, что она всё ещё не проснулась, меня удивлял. Я начинал думать, что это место меняет людей. Оно понемногу убирает мою вечную лень и заставляет меня что-то делать ради успокоения, и оно же заставляет Алису спать целыми днями, ради её же блага. Можно было подумать, что это место пытается нас исцелить, и мне хотелось верить, что так оно и есть.

      Я решил не будить Алису, и медленно, с предельной аккуратностью, прошёл в ванную, и посмотрел в зеркало. У меня