Сначала мы приехали в Афины. На первоначальной эйфории ложились спать по местному времени, а вставали по Новосибирскому. То есть, спали часа 4 от силы. Все время бодрствования изучали город, посетили все достопримечательности. Муж все время признавался в любви, улыбался и был искренне счастлив. Но мне эти признания были противны. Потому что я знала: стоит хоть чем-то его обидеть, или что-то сделать не так, и вся любовь испарится!
Ранним утром четвертого дня нужно было выезжать в Рим. Солнечный день начался с лицезрения на тумбочке настоящего греческого таракана величиной с палец. С недосыпа настроение было омерзительным. Потом в аэропорту отобрали мой самый нужный лак для волос! Так обидно – аж слезы из глаз. МММ прыгал вокруг меня, говорил какую-то ерунду, дабы повысить настроение. Но от этой ерунды становилось еще хуже. Поэтому, вовремя сориентировавшись, я его просто попросила не трогать меня, мол, сама справлюсь. Он отставал, но тут же опять начинал "помогать". В итоге я не выдержала и уже раздраженно попросила отстать. Он обиделся и отстал, а я потом бежала на посадку сзади, обскакивая людей, чтобы не упустить обиженную спину взглядом.
И я почувствовала себя одной. И стало обидно теперь мне. Преодолев свою обиду, хорошенько подумав, решила, что неправильно выразилась. Оттолкнула сама от себя человека, да еще и обижаюсь. По прошествии часа, попросила у него извинений множество раз, объяснила, что не хотела на самом деле оттолкнуть его, он вообще здесь не при чем, что поняла, чем обидела. Но не тут-то было. Он начал говорить мне о моем неподобающем поведении, о том, какая я незрелая и несовершенная, о том, что не хватало ему истерик еще здесь и т.д. В общем, довел до слез.
Когда я плакала, он не останавливался, а начинал раззадориваться еще больше. Уже не говорил, а орал, проявляя кучу агрессии, злости. И это вызывало очередной и горький поток слез.
Он остывал, подходил, я прижималась и открывала рот, чтобы пожаловаться, поделиться, объяснить, выяснить. Тогда он без жалости отшвыривал и начинал еще больше, с неистовой силой орать, оскорблять, говорить о том, какая я мерзкая, о том, что он зря все это организовал и т.п.
Все происходило, не смотря на мольбы остановиться, на какой-то глупый вопрос: «что же я ему такого плохого сделала, что он так жестоко со мной поступает?». И было не понятно, из-за чего сыр-бор.
А где то там, далеко, на вторых ролях я видела и не видела удивленные глаза местных жителей, работников гостиницы и мимо проходящих людей. Все мелькало в быстрых немых кадрах черно-белого фильма…
Любимого не останавливало ничто. А все больше раздражало и провоцировало любое действие. Продолжалось это ровно сутки. Один день, выделенный на Рим, был потерян. Муж успел поспать, а я поспать не смогла. На следующее утро сам решил подойти и извиниться. Выглядело это как проигрыш (его). Я сделала вид, что простила (а это был мой проигрыш). А мысли терзались: зачем мне такой мужчина? Лучше уж одной.
Делать