Бургграф Рудольф Нидербургский встретился взглядом с начальником стрелков. Глаза десятника-цейнерманна выражали страх и готовность. Страх, потому что глаза эти видели то же, что видели глаза бургграфа. Готовность – потому что страх…
Во взглядах прочих арбалетчиков тоже читался ужас на грани паники. И – тоже готовность. Готовность обреченных. Готовность сделать хоть что-нибудь, хотя бы попытаться сделать… Лишь бы избавиться от этого липкого, сковывающего члены страха.
Бургграф молча и почти незаметно кивнул.
Краткий приказ цейнерманна был слышен едва-едва. Десятник отдавал команду хриплым шепотом… Однако те, кому следовало, расслышали. Почувствовали. Прочли по пересохшим губам.
Арбалеты поднялись.
Звонкие щелчки армбрустов прозвучали громче произнесенного приказа. Тяжелые стрелы срывались с массивных лож.
Одна,
вторая,
третья…
Единого залпа все же не получилось. Арбалетчики не смогли разом стряхнуть оцепенение и одновременно прижать спусковые скобы.
… четвертая,
пятая,
шестая…
Руки стрелков дрожали, но сейчас это не имело значения: мишень была близко, мишень была большой. Захочешь – не промахнешься.
Мишенью являлся голем, уже закончивший свою кровавую работу. Голем стоял неподвижно, спиной к стрелкам, видимо, ожидая от своего создателя и господина дальнейших распоряжений. А бить врага в спину всегда проще и безопаснее. Это известно любому стрелку.
Увы, зловещая фигура стального человека… нечеловека… сзади оказалась столь же неуязвимой для арбалетных стрел, как и спереди – для таранных копейных ударов. Короткие, толстые и массивные болты «армбрустов» даже не опрокинули гиганта.
Металл звенел о металл. Болты били вразнобой
в торс,
в шею,
в голову,
в поясницу,
в плечо,
в руку стального голема.
Звяк, звяк, звяк, звяк, звяк, звяк…
Тяжелые бронебойные болты отскакивали, лишь слегка оцарапав броню, скользили, отлетали, отклоненные… Вверх. Вниз. В сторону – далеко за ристалище.
– Не туда! – бургграф повернул искаженное лицо к арбалетчикам. Чувства смешались, и Рудольф Нидербургский кричал сейчас в гневе и в страхе. – Не в того! Маркграф! Магиер!
Раз уж нельзя остановить голема, следовало хотя бы избавиться от тех, кто отдает ему приказы! Пока эта машина смерти не получила новой команды.
Стрелки поняли. Стрелки успели, повернуть четыре неразряженных еще арбалета. Надавить на спусковые скобы самострелов.
Щелк, щелк, щелк, щелк… Стрелы полетели к новым целям. Две – в змеиного графа. Две – в беглого прагсбургского колдуна, состоявшего у него на службе.
Одна пара… Первая стрела сбила Альфреда Чернокнижника с коня. Вторая просвистела над опустевшим седлом и по самое оперение вонзилась в грудь сидевшего позади знаменосца.
Другая