Прежде чем уйти домой в тот день, я тщательно переписал объявление в свою студенческую тетрадь. Записал адрес в Дугласе (Аризона), куда следовало обращаться добровольцам. Пока я все это делал, ко мне подошел менеджер клуба, крупный рыжий ирландец по имени Фрэнк Дьюлэни. Мы, работники, не слишком его уважали. Членам клуба он выказывал елейное подобострастие, а свои тайные обиды вымещал на работниках.
– Забудь об этом, Джайлс, – ехидно проговорил он. – Читать умеешь? Платить не будут; они ищут джентльменов. Если ты еще не понял, это значит – членов клуба, но не персонал.
– Да, сэр. Я это знаю, мистер Дьюлэни, – ответил я. – Но им понадобятся люди, чтобы прислуживать джентльменам. Хочу обратиться насчет работы. Не дадите мне рекомендацию, сэр?
Я понимал, что Дьюлэни будет продолжать насмехаться, если узнает, что я мечтаю наняться в экспедицию в качестве фотографа.
В тот день я добрался до дома, когда уже совсем стемнело. Народ выстроился в очереди – к то к дверям ночлежек, кто за дармовым супом от Красного Креста. Люди тесно жались к стенам домов, стараясь хоть как-то укрыться от ветра, прятали носы в воротники пальто. Другие толпились вокруг горящих смоляных бочек на бульваре. Пламя пригибало ветром, а они пытались хоть как-то согреться. Я поспешил по улице, стараясь не видеть этих бедняг; на уме у меня была только одна эгоистичная мысль, мысль о моем побеге отсюда.
В тот вечер по всему городу отключили электричество. Я достал из подвала угольную печурку, затопил ее и до поздней ночи при свете свечи писал письмо в Организационный комитет Большой экспедиции к апачам. В оконные стекла швыряло снег, а ветер продувал домишко моих родителей насквозь.
За ночь снегу намело на два фута, и «Чикаго Трибьюн» вышла только к вечеру следующего дня. «Снежная буря накрыла город», – кричали заголовки, а в газете написали, что ночью на улицах замерзли десятки людей. Все говорили, что это самая страшная снежная буря, какую они когда-либо видели. Никогда не забуду статью на первой полосе с пересказом речи президента Гувера, произнесенной накануне в Вашингтоне. Президент сказал, что вмешательство федерального правительства в экономику противоречит «американским идеалам и