А сейчас ты получаешь диплом, напиваешься и ещё непонятно чем травишься, говоря, что ты это заслужил? Ты ничего не заслужил, Витя, ты ничтожество. Бесполезное, тупое ничтожество. Жалкий слизняк, беспомощный мальчик и задрот. Дальше так продолжаться не может, и сегодня я ставлю точку.
Гендальев наконец перестал стонать и уставившись на сестру, промямлил:
– Какую ещё точку?
– А такую, я собиралась устроить тебя на первую работу, но ты на неё не пойдёшь. Ты поедешь в армию, Виктор.
Он вылупился на неё широко раскрытыми глазами.
– Да ты что, Оксана, какая армия, у меня же и зрение плохое, и время я потеряю, надо опыта набираться по специальности.
Сестра снова разозлилась и замахнулась на него дубинкой. Витя отпрянул, загораживаясь рукой.
– Набираться опыта? Зрение плохое? – вскричала она. – Да ты, собака, меня только опозоришь, и тебя уволят! Работа – это тебе не вшивая шарага с продажными преподами! Да и с чего ты взял, что у тебя есть выбор?! Служить в армии – это твоя обязанность! Установленная законом обязанность, а твоё зрение тому не помеха, поедешь в допустимые войска! Сволочь ты тупая! Тюлень!
Она перевела дух и продолжила уже спокойнее.
– Ты молчи и слушай меня, я тебе уже сказала, что решение принято, ты вообще здесь никто, блевота из-под унитаза. Опека заканчивается сегодня, и твоя задача запомнить последние инструкции!
Витя больше не стал ничего говорить, он лишь приподнялся и уселся на полу, прислонившись спиной к холодной батарее.
Ничего, думал он, это пройдёт, сейчас извинюсь, сделаю покорное лицо, а завтра она скажет о том, что прощает в последний раз.
– Не стоит тешить себя надеждой, что я просто психую, – словно прочитав его мысли, сказала сестра. – Я долго вынашивала это решение в голове, глядя на твоё безобразное поведение и то, что я говорю сейчас, это результат долгого и тщательного обдумывания.
Ты даже не представляешь, насколько я обеспокоена. Как бы я тебя не обзывала и не унижала на словах, я всегда чувствовала за тебя ответственность. С того момента, как погибли родители, я не раз проклинала тот час, когда сумасшедший папаша, напившись, сел за руль. Но я никогда, я никогда всерьёз не думала о том, чтобы сдать тебя в детский дом. То, что я не смогла дать тебе нормального воспитания – не моя вина, ведь ты мне не сын. К тому же, даже будь я матерью, тебе нужно было мужское воспитание, а не бабье. Ты только посмотри на себя Виктор, ты же вылитая, бесхребетная баба!
Это его ничуть не оскорбило. Говори что хочешь, думал Гендальев, я знаю, что у тебя просто истерика, плевал я на твоё мнение.
Оксана продолжала:
– Да,