Мой лохматый друг долго сердиться не умел и уже через минуту подошел к кровати и лизнул шершавым языком мое заспанное лицо.
– Вот так-то оно будет лучше! А то сразу дуться, морду воротить от друзей! Кстати, ты видел в гостиной спящее тело, от которого даже сюда долетает запах сивушного перегара?
Злыдень чихнул, смешно затрясся, как бы стряхивая с шерсти несуществующую воду, и залаял.
– И не думай!.. Ты его не покусаешь. Когда парень очухается, вежливо подойдешь к нему, подашь правую лапу и скромно представишься. Понял?
Пес угрожающе зарычал и показал свои белые, как свежевыпавший снег, здоровенные зубы.
– Ничего ты не понял, глупый собак! Это не случайный алкаш-собутыльник, которого я из сострадания уложил в гостиной на диванчик. Это новый член нашей банды.
Злыдень насторожил уши, как бы предлагая продолжить с этого места почетче и помедленнее.
– То-то, наконец до тебя дошло, безмозглая скотина. Советую быть с этим юношей предельно корректным, без всяких твоих излюбленных штучек со стягиванием одеяла со спящего тела, путанья под ногами или еще чего. Маги напрочь лишены чувства юмора, а конституцию знают получше некоторых воров. Пошутишь с таким халдеем неудачно – схлопочешь файерболом в лоб, сильно огорчишься.
Окончательно запуганный пес уткнулся мне в грудь и жалобно заскулил.
– Ладно, как любит говаривать один наш общий знакомый: «Не боись, паря», будешь вести себя в границах дозволенного, злой дядька-колдун тебя не тронет.
Выполнив, таким образом, психологическую обработку лохматого приятеля, я посчитал его полностью подготовленным к тому, чтобы он окончательно смирился с фактом вступления в ряды нашего сплоченного коллектива нового члена. Затем встал и направился выполнять утренние процедуры, предопределенные гигиеническими потребностями организма…
По прошествии получаса с момента моей воспитательной беседы с потомком карнакских волколаков мы сидели с Фариком за столом в гостиной. Злыдень, как обычно, порадовав себя мясцом, привалился к стеночке, но не спал, а внимательно через прищур глаз наблюдал за гостем, как бы ожидая от него какой-нибудь каверзы. Я с аппетитом поглощал вторую порцию яичницы с беконом, ту, от которой отказался маг. Фарлаф сидел напротив и имел вид весьма плачевный. С чего бы это? Вроде пили одинаково. Не помню, чтобы в его возрасте меня так развозило от пары-тройки рюмок даже самого крепкого пойла. Серьезное упущение монастырских педагогов. Ничего, дело поправимое – пообщается с Брюсом, научится хлебать «слезу», как родниковую воду.
– Давай-ка, скушай чего-нибудь, полегчает, – посоветовал