В сражениях на Висле, Одере, Рейне и Дунае немецкие армии продолжали под черным от союзной авиации небом оказывать яростное сопротивление. В разрушенных бомбами городах люди не переставали дисциплинированно трудиться.
Конечно, армия была уже не та. И контроль со стороны СС ей уже не сильно помогал, что понимал и сам фюрер, отстранивший Гиммлера от руководства оборонявшей Берлин группой армий «Висла». На его место был назначен генерал-полковник Хейнрици, имевший большой опыт оборонительных сражений. «То, что новый командующий 22 марта увидел на порученном ему фронте, пожалуй, лишь отдаленно напоминало закаленные в боях дивизии… Отдельные еще крепкие войсковые части были слиты с подразделениями выздоравливающих, молодых новобранцев, маршевыми подразделениями, фольксштурмом, иностранцами-эсэсовцами, пополнениями, присланными из военно-морских и военно-воздушных сил, а также из службы имперской трудовой повинности», – писал генерал вермахта Курт фон Типпельскирх, оставивший обширную историю Второй мировой войны.
Но моральный дух армии – до самого конца – был достаточно высок. «Немецкие войска сражались… либо с растущим сознанием безнадежности, либо яростно ожесточившись против судьбы, либо – в значительной части, если не в подавляющем большинстве – сознавая свой долг перед родиной и даже сохраняя веру в гений Гитлера. Всех их, кроме незначительного меньшинства, связывала дисциплина, которую не могло бы ослабить и вдвое более тяжелое поражение… На Восточном фронте добавлялся еще один момент, заставлявший продолжать борьбу: стремление защитить немецкую землю и ее население от бесчеловечности восточного противника», – утверждал Курт фон Типпельскирх. Такие вот человечные немцы, уничтожившие 26 миллионов людей только в СССР. При этом «в среде высшего командного состава, видевшего неизбежность катастрофы, распространилось такое отношение к войне, в котором сознание бесполезности борьбы стояло в неразрешимом противоречии с их обязанностями по отношению к начальникам и подчиненным».
Маршал Советского Союза Иван Степанович Конев тоже свидетельствовал: «Тяжелая обстановка пока не вносила почти никаких поправок в характер действий гитлеровского солдата на поле боя: он продолжал драться так же, как дрался раньше, отличаясь, особенно в обороне, стойкостью, порой доходившей до фанатизма… Говорить о моральной сломленности гитлеровской армии пока тоже не приходилось… Геббельсовская пропаганда пугала солдат, уверяя их, что русские не оставят от Германии камня на камне и угонят в Сибирь все немецкое население, а с другой стороны, на тех же солдат обрушились жестокие репрессии, усилившиеся к концу войны».
Число дезертиров росло. Но одновременно раскручивался маховик «летучих трибуналов», выносивших смертные приговоры на месте без суда и следствия. Специальные отряды СС и полевой жандармерии вешали всех, кого ловили вне