Обычно в таких местах Сумеречных охотников встречали довольно прохладно, но завсегдатаи «Дьявола» привыкли к молодым людям. Они приветствовали Джеймса, Кристофера, Мэтью и Томаса ревом и шуточками. Джеймс остался в зале, чтобы забрать напитки у барменши Полли, а остальные с топотом поднялись наверх, в свои комнаты, оставляя на ступеньках следы демонического ихора.
Полли была из оборотней. Она взяла мальчишек под свое покровительство, когда Джеймс три года назад снял здесь комнаты в мансарде; ему нужно было личное пространство, где он и его друзья могли бы время от времени укрываться от бдительного ока родителей. Именно Полли начала называть их «Веселыми Разбойниками», в честь Робин Гуда и его людей. Джеймс подозревал, что его за глаза прозвали Робином из Локсли, а Мэтью – Уиллом Скарлеттом. Томасу определенно отводилась роль Крошки Джона.
Полли хмыкнула.
– Я вас едва узнала, когда вы четверо ввалились в зал, с ног до головы обмазанные невесть чем.
– Ихор, – пояснил Джеймс, принимая бутылку рейнвейна. – Это кровь демонов.
Полли наморщила нос, достала из-за стойки бара несколько застиранных посудных полотенец и повесила ему на плечо. Потом протянула еще одну тряпку, которую он прижал к порезу на ладони. Рана перестала кровоточить, но в руке пульсировала боль.
– Чтоб мне провалиться.
– В Лондоне уже сто лет не видели демона, – сказал Джеймс. – Наверное, мы немного растеряли боевые навыки и уже не так проворны, как прежде.
– Думаю, они все слишком перепугались, вот и не высовываются, – дружелюбно произнесла Полли и отвернулась, чтобы налить стакан джина Пиклзу, местному водяному.
– Перепугались? – повторил Джеймс и застыл на месте. – Чего перепугались?
Полли вздрогнула.
– О, ничего, ничего, это я просто так сказала, – торопливо пробормотала она и поспешила к противоположному концу стойки. Джеймс нахмурился и направился к лестнице. Повадки обитателей Нижнего Мира иногда ставили его в тупик.
Два пролета скрипучих ступеней вели к деревянной двери, на которой много лет назад было вырезано изречение: «Важно не то, как человек умирает, а то, как он живет. С. Дж.»[4].
Джеймс открыл дверь плечом и обнаружил Мэтью и Томаса, вальяжно рассевшихся за круглым столом посередине комнаты. Стены комнаты были отделаны деревянными панелями; окна с неровными, потемневшими от времени стеклами выходили на Флит-стрит, освещенную мигавшими фонарями. Напротив, на другой стороне улицы, на фоне серого ночного неба смутно вырисовывалось здание Королевского суда Лондона.
Молодые люди давно привыкли к этой комнате, и она казалась им уютным «гнездышком», несмотря на изъеденные насекомыми и мышами панели и старую