а о политике, о бизнесе, о нас,
о женщинах – непостижимых вроде.
И, может быть, на развороте дней,
однажды предоставят право дамам
при встрече руки пожимать, ей-ей,
вот это будет ход, скажу вам прямо.
Да, ход конем. Но только дело в том,
что для мужчин рукопожатье свято,
а нам, не всем, но большинству, пардон,
достаточно при встрече просто взгляда.
Другие мы, и нам не по нутру
до одури жать руки и о спорте
вести беседы, да и ко всему
разгадывать нелепые кроссворды.
Но, тем не менее, мужчины, я за вас
сегодня поднимаю этот кубок.
За то, что вы способны всякий раз
увидеть в каждом не врага, а друга.
«Когда атака, захлебнувшись в крови…»
Когда атака, захлебнувшись в крови,
стихает, корчась в пламени огня,
среди устроенного ею же побоища
внезапно наступает тишина.
Секунда, две секунды, бесконечность –
кто жив, кто мертв – пока не разберешь.
О, этот вакуум, эта неизвестность.
Включите звук, гоните зверя прочь.
Да, есть такой, который для начала
спешит урвать свой куш, да поскорей,
и мечется, бросаясь влево, вправо,
клеймя особой меткою людей.
Той самой черной меткой, не считая,
не принимая доводы в расчет,
что кто-то жив еще, пока густая
кровь, остывающая, но еще течет.
Пока не отворили двери рая
для тех, кому пошел обратный счет,
пока есть шанс, есть вера, пусть слепая, –
что нынче непременно повезет.
Зверь вездесущ, он первый за наградой,
обещанной по случаю войной.
Любимчик смерти, чистильщик из ада,
стирает грани жизни по одной.
Спешит наполнить братскую могилу
и рыщет всюду, нагоняя дрожь
на тех, кто жив пока, но обессилев,
не в состоянии прогнать зверюгу прочь.
И только шепчет сжатыми губами:
«Сгинь, чудище, изыди, поди прочь,
я буду жить, а это только раны,
я боль могу, я должен, превозмочь.
Я выживу назло тебе, я – воин,
я – тот солдат, что бил врага под дых,
поди же прочь, ты чести не достоин,
и мне не страшен этот злобный рык.
Мне только отдохнуть немного,
ненадолго сомкнуть запорошенные глаза.
Меня найдут, подмогу ждать недолго.
О, Господи, надежда на тебя.
Я так устал. Но, что это? Кузнечик?
Ах ты, малец, а как застрекотал.
Что, не боишься? Вот и я давеча так думал,
а теперь – боюсь. Устал.»
«Когда приказ бросает в пекло боя…»
Когда приказ бросает в пекло боя,
и тень от смерти накрывает взвод,
ты поднимаешь знамя полковое
и на «Ура» бежишь, бежишь вперед.
Нет мысли выжить.
Есть одна – так надо,
таков