Губ поверженных вздор,
Колоннаду страстей,
Полуночный напор.
В поперёк от незнания
Стремить «реки рук»,
Относя к первозданью
Критерий разлук.
Зачеркнуть все дороги
Телеграфным столбом,
Оббивая пороги
Молитвенным лбом.
Пеплом поздно посыпав
Седое чело,
До остатка испить
Состраданья вино.
В миллиардах осколков
Разлететься бы вдруг,
До чего же бы звонко
Окончился круг…
«Я иногда просыпался…»
Я иногда просыпался
В холодном поту,
Волков гнали на выстрел
С криком – «Ату!»,
Внешний оскал опирался
На остаток проблем,
По привычке ты жался
В невостребованность тем.
Отрывался мой бабник
С пожухлых плечей,
Вино разливали,
Кому горячей,
Отчаянно бился об скрипку –
«Бордель музыкант»,
Спрятав ухмылку,
За навороченный бант.
А я всё жил на галёрке,
Читая взахлёб,
Мандельштама и Лорке
В обмозолевший лоб.
Не давал ты покрыться
Кретиновый сруб,
Мхом созерцанья
Извращения губ.
Ангел-хранитель,
Встречавший беду,
Судьбы ты воитель,
В потешном ряду!
Мой внутренний голос,
Младший мой брат,
Меч мой и совесть,
Мой «коловрат»…
«Разбрелись мы в полустанках…»
Разбрелись мы в полустанках
Невозвратною порой…
И считаем дни в буханках,
Заслонив кресты звездой.
Разойдутся вдруг все мысли
В гремучем, вспученном уме.
Ночью, днем, что так нас грызли,
Упрекая в нищете.
Постели прогалом ветры,
Заслони дола горой,
Обмани штрафные метры
И представь, что ты – герой.
Не остывший день поделим
Пополам, желанья суть,
В гороскопы, судьбы верим,
Вызывая в ближнем грусть.
В лето канули все судьбы,
Ночь взывала в доброте,
Ах, припасть к молочной груди
И уснуть, как в первом сне…
«В квадрате окна отмечалась…»
В квадрате окна отмечалась
Степенность сторон.
Штора мягко сжималась,
Даря ветру поклон.
Часов стрелки меняли
Расторопчивость дня,
А цветы засыхали,
Никогда не цветя…
«Короче, всё, что меньше времени…»
Короче, всё, что меньше времени
Ну просто «крик», ну просто «миг»,
Ну просто точка всезабвенья,
Всё это просто «Божий лик».
И у пространства есть сомненье:
«Было ли я, иль божий взгляд
Создал меня, моё