На фоне переживаний мое веселье было неестественным:
– Какая прелесть! Радуйся, Лизонька, ты оказалась достаточно жалкой, чтобы муж тебя искренне любил. Но смирись – тебя при необходимости заменить проще, чем верную собаку. Таких, как ты, Лизонька, жалких и никому не нужных, в одной столице сотню можно найти, а Коша один. Кошу специально выращивали так, чтобы он стал незаменимым. Как сына, которого у Ивана никогда не было, хотя у него их два.
– Вы еще ревновать начните, в самом деле. Хотя суть изложили почти верно.
Показалось, что он бесшумно смеется, но я не стала поворачиваться, чтобы удостовериться. Больше ничего не говорила – хватило. Странно немного, что я именно в разговоре с ним окончательно сформулировала все свои неясные мысли.
Ваня позвонил в девять утра, когда мы снова собирались заказать пиццу. Звонок поступил на мой номер и сразу меня оживил:
– Ваня, ты где? Все в порядке?
– Конечно, красивая моя девочка. Возвращайтесь уже. И прости за хлопоты.
Когда я вошла в дом, там ничего не намекало на недавний обыск – идеальный порядок. Ваня кивнул Коше, тот сразу прошел в кабинет, а меня муж крепко обнял и отпустил наверх, чтобы приняла душ и отдохнула. Он даже не спросил, где мы были всю ночь. Степень его доверия к верному человеку переоценить невозможно. А вечером обрадовал меня покупкой новой кобылицы в нашу конюшню – гнедой красавицы, обозначенной моим подарком.
Я благодарила и радовалась. Не сказала вслух, что поняла значение такого ценного подарка без повода: это и извинения, и признание, что в ближайшее время ни в какой отпуск мы не поедем, и демонстрация, что дела его идут прекрасно – все мои тревоги не имеют оснований. Последнее было хотя бы настоящим поводом для облегчения.
И верно. Не прошло и пары недель, как дело закрыли – я даже не в курсе, какое обвинение выдвигали Ивану, а в нашем доме все чаще появлялись люди из новостных каналов. Жизнь прекрасна! Мой муж способен решить любую проблему деньгами или угрозами. Кто-то за прокол и обыск поплатится жизнью – что ж поделать, он сам заслужил, ведь никто не вправе делать глаза жены Морозова грустными на целые сутки.
Дышать. Выбежать куда-нибудь подальше и продышаться как следует. Или дать себе слабину и прореветься, проораться в полную глотку. Записаться еще на десять курсов или забеременеть. Увидеть улыбку Саши, за которой не скрывается цинизма, или уволить Сашу, потому что он даже рядом со всем этим не должен находиться. Хоть что-нибудь сделать, чтобы вдохи и выдохи не сопровождались счетчиком в голове: раз-два, раз-два, раз-два-два, в такт «Кузнечика».
Я долго думала, прежде чем решила не делать ничего. И причина тому одна – мой дефект, который заключался в любви к мужу. Ваня поглотил меня, поработил, затмил собою всех – я на самом деле очень похожа на Кошу в том, что с самого начала не умела сопротивляться нашему общему хозяину.
Глава 5
– Зеля, а научи меня драться?
– Зачем вам, Елизавета Андреевна? –