Но спокойно посидеть в тишине и покое мне не дали. А прервало мою медитацию неразборчивое мычание очнувшейся Темной. Хорошо, что Мори додумалась сунуть ей кляп в рот. Не хватало мне еще душевных бесед. Хотя у Мендации, по-видимому, было другое мнение на этот счет. Она начала что-то говорить и восклицать, но вместо речи получалось непонятное мычание. Через полчаса этого непрерывного монолога из звуков нервы, и без того подкошенные последними событиями, начали сдавать. Руки так и чесались снова огреть ее чем-нибудь. Но боюсь, на связанного человека у меня рука не поднимется. Даже на того, кто хотел меня убить. Так что вместо этого я вынул из ее рта импровизированный кляп, надеясь на лучшее. Очень плохое решение.
– Ах, спасибо, – тут же приторно сладко затрещала Темная. – Вы так любезны. Хоть и имеете дурную привычку бить беззащитных девушек сковородками, – наигранно надула она губки.
Я же старался ее игнорировать. Зачем вообще тогда кляп доставал? Ладно, сделаю каменное лицо, у меня это хорошо раньше выходило. Нужно всего лишь дождаться Меморию, и мы продолжим путь. А судя по той скорости, с которой она унеслась, ждать оставалось недолго.
– Какой ты молчаливый, – все продолжала попытки разговорить меня Темная. – Ничего, мне такие даже нравятся. Они обычно громче всех кричат, когда я вонзаю кинжал им в сердце, отправляя их души к Эребу.
Оттого что она сказала это сладким, манящим голосом, внутри меня все похолодело. Видимо, от Мендации это не ускользнуло. Лицо Темной исказила мерзкая ухмылка.
– Ох, не волнуйся, – продолжала она слащавым голосом, чуть ли не мурлыча. – Тебя это не ждет. Может, твою подружку. Но не тебя, – посмотрела на меня девушка все тем же жестоким взглядом. От такого несоответствия с голосом у меня внутри все буквально вопило от предчувствия близкой угрозы. – О нет, для тебя есть кое-что получше. Когда я или кто-то из нас до тебя доберется, а рано или поздно это случится, он будет сдирать кожу с твоего извивающегося в муках тела, кусок за куском, – шипела она сквозь зубы. – А можно сделать так, что ты еще и не сможешь отключиться от боли, представляешь? Мой любимый момент, когда вы осознаете, что готовы на все, что угодно. – Ее лицо то и дело искажал злорадный оскал, а в глазах читалась последняя стадия безумия. – О, ты будешь молить о смерти.