– Реабилитируешь лишнего человека, – понял Леха. – Дескать, «не я такой, время такое».
Мишка читал вслух, и на глазах у одноклассников из него, как бабочка из кокона, вылезала совсем другая личность. Голос у этой личности оказался гибкий и выразительный. В незнакомце проступала авторская ирония, и переживания отражались на вдохновенном лице. Текст инсценировки он знал почти назубок и редко заглядывал в бумаги. Увалень и шалопай стремительно преображался в гения. Леха на всякий случай запечатлел исторический момент на камеру мобильника. Санька вполне серьезно подумал, что они присутствуют при эпохальном событии. Может, оно войдет в летопись литературы, как «знакомство друзей с первым произведением знаменитого писателя М.С. Шишкина».
Мишка читал долго, и, когда отставил последний листок, все прыгали уже не только от восторга. Заявление о том, что режиссером Мишка назначает себя, возражений не вызвало. Санька потрепал друга по плечу:
– Шедеврально, мальчик! Ты прямо Шишкин-Пушкин.
– Сам ты мальчик, – парировал счастливый Мишка.
Класс гордился двумя краеведшами, чемпионом по плаванию и Санькой – репортером с художественным уклоном. Школьное небо еще не знало, что скоро на него взойдет новое светило – драматург & режиссер. Ребята торжественно поклялись хранить тайну до новогоднего вечера.
Обалдев от внезапной Мишкиной гениальности, девчонки зашептались. По тому, как кокетливо Надя выпятила губки, Санька понял, что она мгновенно втрескалась в свежеявленную звезду. Это открытие нисколько его не раздосадовало.
То, что никак не удавалось Ирине Захаровне с ее натужными играми «в рифму», легко и просто вышло у Александра Сергеевича. Пушкинская поэзия зацепила Мишку, разбудила и потрясла до глубин. Всходы брошенного классиком семени проклевывались в нем один за другим, причем не плевелами! Он уже музыку к спектаклю подобрал и записал на плеер.
Мишка любил разную музыку и с удовольствием слушал как рэп, так и классику. Но, несмотря на всеядность и вкусовую безалаберщину, работу он провел грандиозную. В диком хаосе фрагментов из пьес Баха и Вивальди, из джаза и рэпа не то чтобы слышалась, а странным образом ощущалась едва уловимая тема. В некоторых местах Санька угадывал вариации обоих Онегиных.
Поделили с Мишкой Евгениев. Лехе, слегка озадаченному поединком с двумя противниками, достался Ленский. Каждая из девчонок, понятное дело, претендовала на роль Татьяны. Деликатный Мишка, лепеча о какой-то фактуре, вопросительно поглядывал на Шелковникову, но распределить женские роли сам не осмелился. Чтобы исключить обиды, кинули жребий в Лехину рукавицу. Бумажку с «Татьяной» повезло вынуть Наде, цыганистая Юлька вытянула белоликую «Ольгу». Осталась одна бумажка – «няня».
– Не переживай, – сказал Шелковниковой Леха. – В гриме станешь старушенция стопиццот.
Заторопились в школу. Мишка был огорчен неудачной жеребьевкой и молчал. Рядом шла Шелковникова,