– А суки! Трухаете?! – радостно заорал танкист, – давай сюда этого рыжего, комбат, а то и эта хлопушка не спасет! – махнул плеткой в сторону орудия.
Пришлось идти.
В землянке он еще немного поорал, затем чуть подостыл и спросил, откуда я родом.
– Из «Серго», с Луганщины.
– Все ясно, у вас там вся шахтерня бандиты!
– Зачем вы так, товарищ старший лейтенант, далеко не все.
– Все! Я сам родом с Макеевки.
Короче помирились. Выпили реквизированного спирта, закусив жареной свининой. Выяснилось, что танковая рота, которой командовалт мой земляк, входит в состав нашей армии и тоже отступает с боями на восток от самого Карачева. На прощание старший лейтенант предложил мне перейти к нему.
– Смотри, ты воюешь с самой финской и имеешь только одну «Отвагу», а у моих ребят их по нескольку. Да и меня командование не обижает,– ткнул себя пальцем в грудь, на которой блестели орден «Отечественной войны» и «Звездочка». Думай, пока я добрый, перевод организую. И офицеров больше не бей. Это нарушение устава.
Я обещал. Мы обменялись номерами полевой почты и расстались.
Затем война покатилась в обратную сторону, и закончил я ее в Восточной Пруссии, в должности командира взвода артиллерийского полка ПВО, куда попал после тяжелой контузии.
К тому времени Нургалиев погиб при освобождении Киева, в боях под которым я потерял весь свой расчет, за исключением одного земляка – ростовчанина.
В Восточной Пруссии мы стояли в городе Бреслау, который взяли с боями уже после падения Берлина.
Была весна 45 -го, на его окраинах буйно цвела сирень, все ходили хмельные от Победы и предстоящего возвращения на Родину.
Офицеры обзавелись трофейной техникой и разъезжали по городу и его окрестностях на всевозможных «Цундапах», «Опелях», «Мерседесах» и даже «Хорьхах». Многие тешились надеждой увезти их к себе домой, как трофеи.
Я такой блажью не страдал, ибо ждал вызова в артиллерийское училище, а туда автомобиль с собой из Германии не попрешь. Не по чину.
Однако мой последний комбат относился к этому вполне серьезно и всячески холил имеющийся у него новенький «Опель-кадет», доставшийся нам после одного боя.
Но вскоре военный комендант Бреслау издал приказ, по которому весь имеющийся в частях трофейный автотранспорт подлежал сдаче. После одной из поездок в штаб корпуса, капитан вернулся в часть без машины – ее изъяла военная комендатура.
Комбат рвал и метал, но делать было нечего, автомобили поотбирали даже у многих старших офицеров.
Прошел слух, что некоторые из них получили свои автомашины назад, послав туда представителей со щедрыми подношениями.
Решил пойти по этому пути и комбат, попросив меня съездить в комендатуру нашей части города, офицеры которой и реквизировали его «Опель». А для общения с ними дал золотой портсигар и хорошие