3
Александра сначала не увидела его или не сразу это поняла. Она только почувствовала, как что-то сильно толкнуло её, горячая волна поднялась из груди, залила лицо, кровь шумела в ушах. Лишь тогда увидела его и потом больше никого не видела… кроме него. И опять та же самая слабость в коленях и опять властная, покоряющая сила подкосила ноги. Отчаянным усилием она еле удержалась на ногах, оцепеневшей, однако гордой, a eй хотелось плакать, только плакать – долго, безутешно, до истощения…
Никто этого так и не понял.
Сегодня в очередной раз управляющий имением Лавров привёл на традиционный обед в Подгорное нового человека. По поручению старого графа, он был обязан находить и приводить сюда новых людей, чтобы дамы не ощущали нехватку разнообразного московского общества. Здесь в захолустье, это было тяжёлое, почти невыполнимое задание и часто за стол графа садились мелкие буржуа, поставщики и торговцы. Александра не верила своим глазам – Сергей стоял перед ней, улыбался только глазами, сдержанно представился. Она стояла перед ним, опять вся в белом, но в этот раз в кружевах и брильянтах, гордая, сознающая блеск своей красоты. Стояла бледная и безмолвная, как фарфоровая фигурка на роскошной скатерти. Стояла недосягаемая, далёкая, но он никак не показал своего изумления, вёл себя весело, был разговорчив и очень понравился скучающим дамам и больше всего графу. Сергей смотрел на неё, не стесняясь, он любовался ей и удивлялся – разве эти аккуратно уложенные, высоко поднятые, тёмные кудри те -же самые, что он накручивал на свои пальцы? Глядя на её сдержанную любезность, слыша её короткие высказывания, он отвечал себе на вопрос той ночи: «Нет, это невозможно, она не была моей, она никому не может принадлежать.»
И вдруг она бросала на него умоляющий взгляд, с нежностью, с отчаянием, как будто просила не смотреть на неё, не мучать её своим взглядом. За несколько секунд её глаза наливались слезами и проблёскивали зелёными и карими нюансами, и он знал, что эти слёзы из -за него и смущенно уводил взгляд в сторону и ему было жаль её, но вместе с этим как-то сладко, приятно. И снова, в один миг, глаза её высыхали и снова холодная гордость, даже неприязнь, выражало её лицо. Это был гнев, ярость к самой себе, болезненная, бессильная ярость к любви, с которой не могла больше бороться. Она была не в силах, опустошённая, как раненой во многих местах косуле, ей оставалось только одно – безмолвно, большими, влажными глазами просить о скорой смерти. Когда садились за стол, он прошёл мимо нее и прошептал ей в ухо: “ В том же месте, сегодня вечером, приходи.»
Она вздрогнула, покраснела, жизнь вернулась к ней. В тот день Александра казалась всем особенно обаятельной.
Тысячи звёзд металлическим блеском отражались в зеркальную поверхность пруда. На тёмном встречном берегу грустные ивы безмолвно опускали ветви в неподвижную