Наш встречающий ревниво поглядел на нас, пытаясь угадать мнение о музыке. Наши с Тильдой лица были непроницаемы, Причард всхрапнул, и толстячок успокоился. Но не совсем. Он вдруг вскочил, подбежал к оркестру, после короткой борьбы вырвал у одного из музыкантов волынку и принялся ее терзать, увлеченно топая в такт ногами. Я заскрипел зубами и обнаружил, что вношу приятное разнообразие в мелодию. Тильда томно обмахивалась рогатым шлемом. Штуша же был в очевидном восторге от музыки и даже пытался подтягивать, мыча что-то занудное и протяжное.
– Впустите собаку! – это все же проснулся Причард.
– Бом! – это Тильда стукнула его шлемом по лбу, после чего мило улыбнулась собирающемуся обидеться коротышке, – Делириум тременс. Сик транзит люпус эст. Ад либитум, аут Цезарь, аут нихиль!
– Примерно так, – перевел я, – Бредит, волчара, такова жизнь, черт возьми, нехило!
– Превосходно! – разинул рот толстячок. – Что это за наречие?
– Этот друидский, – заученно пояснил я, – жутко сложный язык.
ГЛАВА 14
«Давши слово – крепись, а не давши – как хочешь»
(Из народной мудрости)
Жили мы в замке Легого, не тужили. Встречающий нас коротышка, как вы уже догадались, и был Главным Развлекателем. Да, уж что-что, а развлекать он умел на славу! Охоты, балы, турниры сыпались, как из рога изобилия. В перерывах между развлечениями я тоже научился мастерить из кубиков всевозможные штуки. Развлекатель от первой же построенной мной Летающей Лодки был в диком восторге и тут же завалил меня разнообразными проектами. Иногда меня покусывала совесть, и я отправлялся на поиски друзей. Кони и Кутька паслись где-то на княжьих лугах, приползая под вечер на подкашивающихся ногах, и тут же ложились переваривать обильную пищу. Прич не появлялся на глаза, днюя и ночуя в винном погребе. Матильда же вела напряженную светскую жизнь.
– Слушай, – остановил я ее как-то раз, когда она неслась по коридору, поддерживая невообразимое количество юбок. – Мне покоя не дает одна вещь. По-моему, мы здесь все-таки незаконно. Ты же сама говорила, что нас должны повесить, а теперь только и делаешь, что треплешься с придворными дамами и серенады по балконам слушаешь!
– Что ты ко мне привязался? – огрызнулась Матильда. – Ты с Развлекателем говорил? Кстати, ты узнал, как его зовут-то по настоящему?
– Строфабор, – хмуро сказал я.
– А как же Шуман?
– Не Шуман, а Шульман. Шульман Строфабор. И упаси тебя Бог, назвать его Крохобором – сразу заточат в Свинцовую башню. Это у них на рыночной площади. Жутко обидчивый тип этот Шульман. Добрейшей души человек, но сгоряча может и посадить. Лет эдак на пятьсот. Меня, правда, не посадит.