Я тогда очень мало что понял, произошло это три года назад, мне было всего пять лет и я только что пошел в школу. Помню только, что бабушка Элеонора, или Элла, как ее все звали, вошла в наш старый викторианский дом, доставшийся папе по наследству от его деда Джима.
Это, конечно, было неслыханно, чтобы отец обошел сына в завещании и оставил фамильный дом внуку, но порой такое случалось: иногда деды оставляли дома молодым любовницам, собачьим приютам или голодным неграм в Африке. Один дед даже завещал дом и все деньги любимому коту, и родственники ухаживали за котом, как за родным сыном, потому что только после его, то есть кота, естественной смерти могли стать владельцами состояния.
А мой папа стал наследником из-за бабушки Эллы, которую папин дед Джим дико ненавидел за то, что она засунула единственного сына в интернат, а сама занималась черт-те чем и изображала из себя высший свет. На самом же деле она вылезла из Ист-Энда и была просто продавщицей в «Харродсе» – самом дорогом и, по словам бабушки Вари, самом вульгарном магазине Лондона.
– Теперь этот вульгарный магазин еще и принадлежит египетскому торговцу петрушкой, – сказала бабушка. – Недаром там толкутся вульгарные новые русские и скупают все за бешеные, наворованные деньги. Они же тоже раньше торговали на рынках и мыли унитазы.
Но, согласно легенде, именно там мой дедушка Джордж увидел Эллу и был сражен наповал.
Несмотря на преклонный возраст, бабушка Элла была все еще хороша собой, элегантна, а ее «ягуар» сверкал, как начищенная кастрюля у нас на кухне. Бабушка Элла говорила на очень красивом английском, но когда волновалась, начинала говорить с очень сильным акцентом. Моя русская бабушка Варя однажды сказала, как мне показалось, ехидно, что можно вытащить девушку из Ист-Энда, но невозможно вытащить из девушки Ист-Энд. Я, как всегда, вообще ничего не понял, я даже не знал, что такое Ист-Энд. Теперь я знаю, что это район Лондона, где живут настоящие лондонцы по имени кокни. И оказывается, бабушка Элла была кокни.
– Интересно, – заметила при этом бабушка Варя, – сколько еще скелетов запрятано в шкафу у этой семейки?
Здесь я вообще уже ничего не понял, но потом проходил мимо всех шкафов, а их в нашем доме было очень много: бельевые, посудные, книжные, платяные – и все старинные, с опаской, потому что не знал, в каком именно спрятаны скелеты.
Папа тогда поругался с бабушкой Варей и сказал, чтобы она не говорила глупостей при ребенке, который и так всего боится после ее диких русских колыбельных о волке, который откусит у ребенка бок, и что не все могут похвастаться аристократическим происхождением. А еще папа сказал, что очень гордится своей матерью и вообще в Ист-Энде живет очень много хороших людей.
Бабушка Варя, за которой всегда оставалось