– Произведения искусства! – подхватила Аманда Эмери. – Недвижимое имущество!
Толпа ответила неуверенными смешками.
– А теперь, – заявила Салли, – прежде чем мы засучим рукава и займемся серьезным делом, то есть начнем тратить наши денежки, наш собственный мистер Чипс, Роберт Коновер, был бы счастлив дополнить этот вечер своей приветственной речью. Роберт?
Директор школы помахал рукой из дальнего конца зала и стал пробираться сквозь толпу к кафедре.
Грейс позволила себе мысленно отвлечься от его вполне предсказуемой речи. Он снова начал говорить о благодарности всем и вся, снова напомнил всем присутствующим, зачем им нужны деньги, и как же будет здорово, если родители проявят уважение по отношению к превосходному образованию, получаемому их детьми, и какое огромное значение все это имеет для преподавателей.
Потом Грейс позволила и своему взгляду бесцельно блуждать по залу. Сильвия сидела рядом с ней за маленьким столиком с портативным компьютером наготове, чтобы начать записывать ставки. На экране ноутбука было хорошо видно время: 8:36. Это означало, что Джонатан уже не просто опаздывает, а опаздывает очень серьезно. Она взглянула сначала на гостей в углах зала, потом пробежала глазами по всей толпе, словно мысленно прочесывая ряды людей слева направо и с задних рядов до передних. Мужа здесь не было. Не было его и среди стоявших в дверях гостей, и даже среди группы опоздавших, ввалившихся в тот самый момент в фойе. Это были родители дошколят, прибывшие сюда, судя по всему, после какой-то гулянки. Будучи изрядно навеселе, они, видимо, не заметили раздевалку внизу и явились в аукционный зал, как некое облачко мехов и кашемира, заливаясь смехом, словно не имели ничего общего с вечером, посвященным Рирдену. Наконец, до одного из вновь прибывших дошло, где они находятся, и он быстро угомонил остальных. Но этот человек явно был не из их компании и стоял не вместе с ними в лифте, когда дверцы раскрылись, выпуская их сюда. Поэтому он сразу же удалился.
Итак, что мы имеем. Траурный визит вежливости, очевидно, затянулся, чего Джонатан не предполагал. Его пригласили к столу, а может быть, мама ребенка не отпускала его. Потому что, наверное, когда уходит врач ее ребенка, сам ребенок тоже как бы навсегда покидает ее. Или же начался каддиш или миньян, и Джонатану пришлось остаться. Грейс сомневалась, что он помнит наизусть поминальные молитвы (несмотря на пережитое количество похорон), но он мог просто поприсутствовать, кивая в такт остальным.
Ее удивило, что он снова пошел с траурным визитом к родителям умершего ребенка, что вообще смог это выдержать. И снова убитые горем люди, и снова молитвы. «Груз, который