Спасти золотой город. Лена Котик

оттенка. Все это создало очень неплохую картинку. Странно, это была я, но другая, апгрейденная, вариант даже не 2.0, а 5.0. Я понравилась себе наконец и обрела гармонию тела, имени и сознания. Аллилуйя.

      Вечером меня пригласили к Хассану. Мы с Жасмин вошли в шатёр, Хассан махнул Жасмин, показав, чтобы села в угол, где она немедленно примостилась и затихла. Старик посадил меня перед собой, взяв за руки.

      – Закрой глаза, госпожа Лениэль, и слушай сердце.

      Я закрыла глаза, его руки были сухими и тёплыми, их тепло стало переходить мне в руки, подниматься по запястьям, плечам, растекаться по телу. Я чувствовала себя в какой-то мягкой дымке, которая баюкала меня, дарила чувство защищенности, словно в утробе ласковой любящей матери. Я качалась в волнах любви и наслаждалась ею. Вот оно, счастье. Любовь.

      Я не знаю, сколько это длилось. Я выходила из этого состояния медленно, руки Хассана держали мои руки, я открыла глаза и посмотрела в глаза старика. Из них катились слезы.

      – Это слезы радости, дитя, я смог сделать это. Я отдал тебе все, что знал. Это знание будет просыпаться в нужный момент. А я исполнил свою миссию и могу уйти.

      – Стоп, – вскинулась я, – никаких уйти, Хассан, я не отпускаю тебя, нам нужны все силы.

      Я сама удивилась повелительности своего тона. Поникший Хассан вскинулся как старый полковой конь от звука трубы, удивленно глядя на меня:

      – Твоё веление – закон, моя госпожа.