Я вздохнула, это было красиво. Красота всегда цепляла меня за какие-то потаенные струны, но только здесь я ощущала ее так… правильно. Именно так и должно быть в любом мире, красота во всем.
Мы остановились, возница помог нам выйти, я подошла к Максуду:
– Это богиня плодородия? – спросила я.
Он покачал головой;
– Это большее, чем просто богиня, это создательница мира, наш демиург. Конечно, она покровительствует плодородию тоже, но, в принципе, все сущее создано ею. Этот памятник единственный остался в таком первозданном виде, эмират очень гордится им. Видишь, он олицетворяет то, что демиург хотела видеть на созданной ею земле – мир между всеми, покой и счастье. Она сама жила среди людей и любила их, как мать любит своих детей.
– И что произошло?
– Война. Я рассказывал тебе. Глупые дети стали разрушать мир. Она рассердилась. Что стало с нею, никто не знает. В каких-то летописях упоминалось, что она ушла навсегда, в других, что она заперлась где-то и горюет. От нее еще остались осколки былого доброго волшебства. Птица Сирин, третья луна, ее свет, драконы, единороги, феи, все это встречается в мире, но все меньше и меньше. Им не хватает ее силы.
– Как ее звали? Вашу создательницу?
– Эллениэль.
По моей спине пробежал холодок: Эллина, услышала я зов, иди быстро домой. В том мире меня звали Эллина, странное имя, совсем не подходящее мне. Эллина Петровна, абсурд какой-то. Почему родители выбрали это имя, они и сами, кажется, не понимали и всегда испытывали какую-то неловкость, называя меня так. Я чаще была Элькой, это было как-то более подходяще для чумазой девчонки, не хотевшей идти домой.
– А кто-нибудь пытался искать ее следы?
– Первые тысячи лет да, было много смельчаков, ещё несущих в себе отсвет былой жизни. Потом все стало сказками, которые дряхлые старики рассказывают детям у костра. Лишь немногие хранят подлинную историю, подлинную настолько, насколько она может сохраниться в таких условиях.
Я смотрела на композицию и мне до слез было жаль демиурга и глупых людей, в силу амбиций ли, гордыни или глупости уничтоживших ее труды.
Наверное, она обиделась и решила, что дети должны учиться сами, умеете разрушать – умейте создавать. Может, это правильно, нельзя вечно тащить детей